. Пропади он пропадом, этот язык наших предков.
Длинный Джон Феннинг выпустил изо рта струю дыма.
Мартин Каннингем, покручивая кончик бороды, снова принялся говорить, обращаясь то к главному инспектору, то к младшему муниципальному секретарю, а Джон Уайз Нолан мирно помалкивал.
— А какой это Дигнам? — спросил Длинный Джон феннинг.
Джимми Генри сделал гримасу и потряс в воздухе левой ногой.
— Ох, мои мозоли! — жалобно простонал он. — Пойдемте, бога ради, наверх, чтобы я мог хоть присесть! У-у! Ох-хо-хо! Позвольте!
В сердцах он протиснулся сбоку от Длинного Джона Феннинга и поднялся по лестнице.
— Да, пойдемте наверх, — сказал Мартин Каннингем главному инспектору. — Мне кажется, что вы не знали его, хотя, конечно, возможно.
Мистер Пауэр и Джон Уайз Нолан последовали за ними.
— Он был скромный и честный малый, — поведал Джек Пауэр дюжей спине Длинного Джона Феннинга, которая поднималась навстречу Длинному Джону Феннингу в зеркале.
— Небольшой такой. Дигнам из конторы Ментона, — дополнил Мартин Каннингем.
Длинный Джон Феннинг не мог припомнить его.
В воздухе пронеслось цоканье лошадиных копыт.
— Что это? — спросил Мартин Каннингем.
Все обернулись, где кто стоял. Джон Уайз Нолан снова спустился вниз.
Стоя в прохладной тени прохода, он видел, как кони двигались по Парламент-стрит, сбруя и лоснящиеся бабки поблескивали на солнце. Весело, не спеша, они проследовали мимо под его холодным недружелюбным взглядом.
Впереди скакали, впереди на седлах мерно подскакивали форейторы.
— Так что это там? — спросил Мартин Каннингем, когда они снова начали подниматься.
— Лорд-наместник и генерал-губернатор Ирландии, — отвечал Джон Уайз Нолан с нижней ступеньки.
Когда они шли по толстому ковру, Бык Маллиган, прикрывшись своей панамой, шепнул Хейнсу:
— Брат Парнелла. Вон в том углу.
Они выбрали маленький столик у окна, напротив человека с вытянутым лицом, борода и пристальный взгляд которого нависали над шахматной доской.
— Вот это он? — спросил Хейнс, поворачиваясь на своем сиденье.
— Да, — ответил Маллиган. — Это Джон Хауард, его брат, наш городской церемониймейстер.
Джон Хауард Парнелл спокойно передвинул белого слона и снова поднес грязноватый коготь ко лбу, где он и остался неподвижно.
Через мгновение из-под его заслона глаза его бросили на противника быстрый, неуловимо сверкнувший взгляд и вновь устремились на критический участок доски.
— Мне кофе по-венски, — сказал Хейнс официантке.
— Два кофе по-венски, — сказал Маллиган. — И еще принесите нам масло, булочки и каких-нибудь пирожных.
