. И был там плач и скрежет зубов. Все из-за одного рекламного объявления. Грегор Грэй сделал эскиз для него и сразу на этом пошел в гору. А потом Падди Хупер обработал Тэй Пэя
[511], и тот взял его к себе в «Стар». Сейчас он у Блюменфельда
[512]. Вот это пресса. Вот это талант.
Пайетт[513]! Вот кто им всем был папочкой!
— Отец сенсационной журналистики, — подтвердил Ленехан, — и зять Криса Каллинана[514].
— Алло?… Вы слушаете?… Да, он еще здесь. Вы сами зайдите.
— Где вы сейчас найдете такого репортера, а? — восклицал редактор.
Он захлопнул подшивку.
— Лесьма вовко, — сказал Ленехан мистеру О'Мэддену Берку.
— Весьма ловко, — согласился мистер О'Мэдден Берк.
Из кабинета появился профессор Макхью.
— Кстати, о непобедимых, вы обратили внимание, что нескольких лотошников забрали к главному судье…
— Да-да, — с живостью подхватил Дж. Дж. О'Моллой. — Леди Дадли[515] шла домой через парк, хотела поглядеть, как там прошлогодний циклон повалил деревья, и решила купить открытку с видом Дублина. А открытка-то эта оказалась выпущенной в честь то ли Джо Брэди, то ли Главного[516] или Козьей Шкуры. И продавали у самой резиденции вице-короля, можете себе представить!
— Теперешние годятся только в департамент мелкого вздора, — продолжал свое Майлс Кроуфорд. — Тьфу! Что пресса, что суд! Где вы теперь найдете такого юриста, как те прежние, как Уайтсайд[517], как Айзек Батт, как среброустый О'Хейган? А? Эх, чушь собачья! Тьфу! Гроша ломаного не стоят!
Он смолк, но нервная и презрительная гримаса еще продолжала змеиться на губах у него.
Захотела бы какая-нибудь поцеловать эти губы? Как знать! А зачем тогда ты это писал.
СКЛАД И ЛАД
Губы, клубы. Губы — это каким-то образом клубы, так, что ли? Или же клубы — это губы? Что-то такое должно быть. Клубы, тубы, любы, зубы, грубы. Рифмы: два человека, одеты одинаково, выглядят одинаково, по двое, парами[518].
… la tua pace… che parlar ti piace… mentreche il vento, fa, si tace[519].
Он видел, как они по трое приближаются, девушки в зеленом[520], в розовом, в темно-красном, сплетаясь, per l'aer perso[521], в лиловом, в пурпурном, quella pacifica orifiamma[522] в золоте орифламмы, di rimirar fe piu ardenti[523]. Но я старик, кающийся, в ногах свинец, подчернотою ночи: губы клубы: могила пленила[524].
— Говорите лишь за себя, — сказал мистер О'Мэдден Берк.
ДОВЛЕЕТ ДНЕВИ[525]…
Дж. Дж. О'Моллой со слабою улыбкою принял вызов.
— Дорогой Майлс, — проговорил он, отбрасывая свою сигарету, — вы сделали неверные выводы из моих слов. В настоящий момент на меня не возложена защита третьей профессии
