Профессор Макхью кивнул.
— «Нью-Йорк уорлд», — говорил редактор, приходя в возбуждение и двигая шляпу на затылок. — Где все происходило. Тим Келли, или, верней, Кавана, Джо Брэди и остальные. Где Козья Шкура правил лошадьми. Весь их маршрут, понятно?
— Козья Шкура, — сказал мистер О'Мэдден Берк. — Фицхаррис. Говорят, теперь он «Приют извозчика» держит у Баттского моста. Это мне Холохан сказал. Знаете Холохана?
— Прыг-скок, этот, что ли? — спросил Майлс Кроуфорд.
— И Гамли, бедняга, тоже там, так он мне сказал, стережет булыжники для города. Ночной сторож.
Стивен с удивлением обернулся.
— Гамли? — переспросил он. — Да что вы? Тот, что друг моего отца?
— Да бросьте вы Гамли, — прикрикнул сердито Майлс Кроуфорд. — Пускай стережет булыжники, чтобы не убежали. Взгляните сюда. Что сделал Игнатий Галлахер? Сейчас вам скажу. Гениальное вдохновение. Телеграфировал немедленно. Тут есть «Уикли фримен» за семнадцатое марта? Прекрасно. Видите это?
Он перелистал подшивку и ткнул пальцем.
— Вот, скажем, четвертая страница, реклама кофе фирмы «Брэнсом». Видите? Прекрасно.
Зажужжал телефон.
ГОЛОС ИЗДАЛЕКА
— Я подойду, — сказал профессор, направляясь в кабинет.
— Б — это ворота парка. Отлично.
Его трясущийся палец тыкал нетвердо в одну точку за другой.
— Т — резиденция вице-короля. К — место, где произошло убийство. Н — Нокмарунские ворота.
Дряблые складки у него на шее колыхались как сережки у петуха. Плохо накрахмаленная манишка вдруг выскочила, и он резким движением сунул ее обратно в жилет.
— Алло? Редакция «Ивнинг телеграф»… Алло?… Кто говорит?… Да…
Да… Да…
— От Ф до П — это путь, которым ехал Козья Шкура для алиби. Инчикор, Раундтаун, Уинди Арбор, Пальмерстон парк, Ранела. Ф.А.Б.П. Понятно? Х — трактир Дэви на Верхней Лисон-стрит.
Профессор показался в дверях кабинета.
— Это Блум звонит, — сказал он.
— Пошлите его ко всем чертям, — без промедления отвечал редактор. — Х — это трактир Берка. Ясно?
ЛОВКО, И ДАЖЕ ОЧЕНЬ
— Ловко, — сказал Ленехан. — И даже очень.
— Преподнес им все на тарелочке, — сказал Майлс Кроуфорд. — Всю эту дьявольскую историю.
Кошмар, от которого ты никогда не проснешься.
— Я видел сам, — с гордостью произнес редактор. — Я сам был при этом.
Дик Адаме[509], золотое сердце, добрейший из всех мерзавцев, кого только Господь сподобил родиться в Корке, — и я.
Ленехан отвесил поклон воображаемой фигуре и объявил:
— Мадам, а там Адам. А роза упала на лапу Азора.
— Всю историю! — восклицал Майлс Кроуфорд. — Старушка с Принс-стрит оказалась первой
