Р о з а л и н д а. Не надо!
Э м о р и. Никогда больше не видеть тебя, не целовать — словно ворота захлопнули и задвинули засов, — ты просто боишься стать моей женой.
Р о з а л и н д а. Нет, нет, я выбираю более трудный путь, более решительный. Наш брак был бы неудачей, а я неудачницей не была и не буду… Если ты не перестанешь ходить взад-вперед, я закричу!
Он снова в изнеможении опускается на диван.
Э м о р и. Поди сюда и поцелуй меня.
Р о з а л и н д а. Нет.
Э м о р и. Ты не хочешь меня поцеловать?
Р о з а л и н д а. Сегодня я хочу, чтобы ты любил меня спокойно, издали.
Э м о р и. Начало конца.
Р о з а л и н д а (в интуитивном озарении). Эмори, ты еще очень молод. И я молода. Сейчас нам прощают наши позы, нашу дерзость, то, что мы никого не уважаем, и это нам сходит с рук. Но тебя ждет в жизни много щелчков…
Э м о р и. И ты боишься, что заодно они достанутся и тебе.
Р о з а л и н д а. Нет, не этого я боюсь. Где-то я читала одни стихи… Ты скажешь — Элла Уилер Уилкокс, и посмеешься, но вот послушай:
В этом и мудрость — любить и жить,
Брать, что судьба решит подарить,
Не молиться, вопросов не задавать,
Гладить кудри, уста целовать,
Плыть, куда страсти несет поток,
Обладать — и проститься, чуть минет срок.
Э м о р и. Но мы-то не обладали!
Р о з а л и н д а. Эмори, я твоя, ты это знаешь. За последний месяц бывали минуты, когда я стала бы совсем твоей, если б ты захотел. Но я не могу выйти за тебя замуж и загубить и твою жизнь, и свою.
Э м о р и. Надо рискнуть — может, и будет счастье.
Р о з а л и н д а. Досон говорит, что я научусь его любить.
Эмори, опустив лицо в ладони, сидит неподвижно. Жизнь словно покинула его.
Любимый! Я не могу с тобой и не могу представить себе жизнь без тебя.
Э м о р и. Розалинда, мы раздражаем друг друга. Просто у нас обоих нервы не в порядке, и эта неделя…
Голос у него словно состарился. Она подходит к нему и, взяв его лицо в ладони, целует.
Р о з а л и н д а. Не могу, Эмори. Не могу я жить, отгороженная от цветов и деревьев, запертая в маленькой квартирке, и ждать тебя целыми днями. Ты бы меня возненавидел в этом спертом воздухе. И я же была бы виновата.
Снова ее ослепили неудержимые слезы.
Э м о р и. Розалинда…
Р о з а л и н д а. Ох, милый, уходи. А то будет еще труднее. Я больше не могу…
Э м о р и (лицо его осунулось, голос напряжен). Ты думаешь, что говоришь? Значит, это навсегда?
Оба страдают, но по-разному.
Р о з а л и н д а. Неужели ты не понимаешь?
Э м о р и. Не понимаю, если ты меня любишь. Тебе страшно вместе со мной на два года смириться с некоторыми трудностями.
