— Ну, т-ты же г-говоришь, что н-не веришь! — напомнил он Богдану с хмурым видом.
— Есть вещи, в которые хоть ты верь, хоть не верь, а они все равно есть, независимо от твоего к ним отношения.
— П-п-прямо как мой б-б-брат! — сказал майор ПахарьТо-тоже так г-говорит!
— Понимаешь, какая получается фигня, — задумчиво произнес Богдан. — Ведь не придумал же ты эту историю про заикание. Ты ко мне примчался в слезах и соплях, и я знаю, что тебе сейчас не до того, чтобы байки про бабок придумывать. И с Катькой этой, вдовой — та же самая история. Она своего мужика потеряла, она в трауре, и когда она мне про предсказание говорит, я понимаю, что в ее башке сейчас мыслей и фантазий — ноль, там сплошной мрак после случившегося. Не может она сейчас придумывать ничего, не способна, и, значит, про предсказание — это все правда, действительно это было: и бабка, и предсказание. И хоть буду я верить, хоть не буду, а мужика ее застрелили, а ты вот заикаешься, и это факт!
— Ф-факт! — горько подтвердил майор Пахарь.
— Посиди-ка здесь, — сказал Богдан. — Я сейчас.
Он ушел в комнату и через минуту вернулся с кипой газет и стопкой тетрадей, очень похожих на ту, которую совсем недавно обнаружил в портфеле Богдана майор Пахарь, когда изучал содержимое портфеля на предмет обнаружения чего-нибудь компрометирующего. Богдан бросил газеты на стол перед майором.
— Я случайно на этот заработок наткнулся, — сказал Богдан. — Когда жрать уже было нечего. Шустрил тогда по-мелкому, на своей машине по палаткам всякую дребедень развозил: сникерсы, шмикерсы… И так было фигово, а тут я еще машину разбил. Все! Приплыли! Сижу дома, денег нет, работы нет, читаю газету, которую где-то на скамейке у подъезда подобрал, а там в газете всякая фигня: про инопланетян, про какие-то заклятия, про порчу, которую кто-то на кого-то наслал. И тут до меня доходит: ведь кто-то этот бред пишет. И деньги за это получает. Я попробовал. Придумал историю про мужика из Тамбовской области. Будто у него семья, жена, две дочки, и все у них нормально круглый год, кроме одного единственного дня, когда у него день рождения. Что ему ни подарят в этот день — к вечеру на подарке обязательно кровавые пятна проступят. Понять ничего не могут. Уже чтобы этот ужас не повторялся, решают вообще ничего не дарить. Тогда к вечеру кровь проступает на его вещах: на рубашке, к примеру, или на носовом платке. А все прояснилось, когда его арестовали. Оказывается, давным-давно у него была другая семья, и он в свой день рождения, напившись до беспамятства, всю семью порубал топором, а потом скрылся и тридцать лет жил под чужой фамилией, пока его не нашли. Ну как вам?
