Ничто не закончено, и путь всё так же простирается передо мной без конца. И может быть, он ведет гораздо дальше, чем я могу себе представить. Ведь мы - фантастические существа в фантастическом мире.
Сказки Настоящего
В начале апреля 1985 года, впервые после долгой, холодной зимы я вылез из кузова попутной машины в селе Студенец. Асфальт закончился и передо мной была грунтовая дорога с телефонными столбами, идущая через поля. Я попал сюда в первый раз, и казалось, что дорога уводит в неизвестное.
Снова я был в царстве Настоящего - того настоящего, вкус которого стремился почувствовать на полевых дорогах, убегая из города от своих друзей и подруг, от всех тех развлечений, которые были свойственны моему поколению. Ведь однажды вкус настоящего посетил меня на дорогах Великого Полдня в образе призрачной тени - что мне теперь до пустого времяпровождения моих сверстников.
И вот, вкус настоящего, этот вкус реальности опять был вокруг меня, был во всём - в шорохе серой прошлогодней травы, в запахе недавно оттаявшей земли, в криках птиц, шуме ветра, в облезшей зеленой краске на бортах грузовика, в котором я приехал сюда из Канева, и в сером, выцветшем от времени рукаве моего ватника.
Таинственным дыханием, странным и призрачным дуновением этот вкус реальности пронизывал весь мир, превращая поля, дороги и селения в фантастическую реальность - владения ветра силы...
Через час я уже был на берегу неподалёку от Бабиной горы. В чистом небе сверкало солнце и ослепительным светом были залиты песчаные обрывы. Синяя поверхность воды, по весеннему прозрачной, уходила до самого горизонта, где терялась в белесой дымке. Оттуда слышались похожие на хохот крики больших чаек, над нагревшимися склонами холма иногда пролетали проснувшиеся после зимнего сна мухи и шмели, а у тропинки, среди серой прошлогодней травы, выросли первые желтые цветы. Пахло землей и еще чем-то, чем пахнет на берегу большой реки только весной, когда растаял лёд - влекущим и манящим, как призрак грядущего лета...
После зимы вода стояла низко и вдоль берега тянулась полоса песка шириной метров двадцать, по которой можно было идти, как по дороге. Этот песчаный берег, на котором еще не было ни одного следа человека, а лишь местами лежали остатки льдин, тянулся направо и налево и звал отправиться по нему куда-то далеко...
Идти, не останавливаясь, греясь в свете весеннего солнца... в голубую даль.
Сидя на песке под обрывом, я бесцельно перебирал обломки зеленоватого песчаника, находя иногда в них обломки древних окаменевших раковин Exogyra Ardita и вспоминая, как в прошлом году в осенних лесах меня посетил образ праморя Тетис - голубые воды изначального рая и свет солнц всех миллионолетий...
