И таким образом мы прошли около двух легуа. И счастье нам сперва улыбнулось. Без боя прошли мы сквозь пограничное укрепление, которое было столь крепко сложено из камней, извести и битума, что еле поддавалось железной кирке. Будь тут защитники — плохо бы нам пришлось… И Кортес сказал: «Сеньоры, последуем за нашим знаменем, на котором знак святого креста, и вместе с ним мы победим». И мы все как один ответили, что готовы идти, в добрый час! Ибо Бог — истинная сила. Вскоре мы вдали увидели человек 30 воинов с плюмажами и военными знаками в полном вооружении: с двуручными мечами, круглыми щитами и копьями; мечи и копья снабжены были столь остро отточенными кремнями, что могли померяться с нашим оружием. Мы выслали всадников, чтоб захватить их живьем, но индейцы не только не побежали, а мужественно встретили атаку и ранили несколько лошадей. Рассвирепели тогда и наши, и вскоре 5 индейцев пали мертвые. Тогда из засады высыпало не менее 3000 воинов, и конница наша должна была отойти. Подошедшая артиллерия опрокинула врага, который, впрочем, держался молодцом: четверо наших было ранено, а с той стороны оставили 17 убитых.
Хоть было уже поздно, но мы все же двинулись дальше, чтоб выйти из гор и спуститься в долину, изобилующую цветущими полями и садами. На ночлег мы расположились подле веселого ручейка, обмыли раны и смазали их, за неимением масла, жиром, вытопленным из убитого индейца. На ночь покушали мы щенят, оказавшихся здесь во множестве. Жители, убегая, увели и увезли все с собой, но собаки и щенята сами вернулись к ночи на старые пепелища. Всю ночь лошади были не расседланы, и пикеты, секреты и патрули зорко охраняли наш сон.
Наутро мы двинулись дальше и вскоре наткнулись на неприятеля, который шел двумя отрядами всего около 6000 человек. С великим шумом надвигались они на нас, но Кортес отправил к ним трех пленных с предложением прекратить враждебные действия, так как мы пришли в качестве друзей и братьев к ним. Одновременно он приказал Диего де Годою, королевскому эскривано, внимательно занести все дальнейшее в протокол, дабы, если нам когда-либо придется отвечать за урон, мы имели бы доказательство, что не мы начали первые. Но враг не стал слушать никаких речей, а с остервенением бросился на нас. Тогда воскликнул Кортес: «Сантьяго! На них!» И мы ответили тем же, и наши аркебузы произвели немалое опустошение в их густых рядах. Враг отступил и соединился с главными силами, приблизительно 40 000 воинов, со своим командующим, которого звали Шикотенкатль
