— Так и сказала?
— Так и сказала. Так что, Нина Ефимовна, от правления вам спасибо. — И уже перед выходом повернулся, брови сдвинул дугой, сказал: — А дрова я вам завтра команду дам привезти…
— Да спасибо, Тарас Викторович, есть дрова.
— А вы топите жарче, чтобы, значит, ребятишки не мерзли…
За окном разыгрывался обычный день. На противоположном холме столбами восходили к небу белесые дымы Однолички. Нина Ефимовна прибиралась в комнате, гремела посудой, доставала самую лучшую скатерть, которую стелила только для гостей. На душе у нее был праздник.
Бабка Евдоха, а если по полному титулу — Евдокия Лукинична Скворцова, засобиралась в город к сыну. Была Евдоха, несмотря на свои семьдесят, еще крепкой, жилистой, даже теплая безрукавка не добавляла ей полноты, и лицо почти без морщин — так, три складочки на лбу, румянец на щеках полыхал, — правда, врачи говорили, оттого, что с сердцем у нее непорядок. Ну и пусть: «Смерть придет — помирать будем». Только волосы седые и напоминали о возрасте: зачесанные на прямой пробор, сверкали они чистым январским снегом. Даже и не верится, что были они когда-то чернее, чем у иной цыганки.
На подъем бабка была легкой, ездить любила, да вот у сына, наверное, лет десять не гостила. Так, «обыденкой», как она выражалась — то есть одним днем, — получалось. Уезжала утренним автобусом, к вечеру уже домой возвращалась, а на срок побольше нельзя — некому хозяйство, оставить. Оно хоть и невелико — коза Милка да здоровенный кот, большой лентяй, привереда — да как их оставишь, кому доверишь? Будут, бедные, маяться неприкаянными. Право слово, без хозяина товар — сирота! Сын давно зовет ее в город, квартира трехкомнатная почти пустая, о топке заботиться не надо, тепло, светло и мухи не кусают, только не прельщает ее житье городское. Она об этом и сыну заявила.
Этой осенью Евдокии повезло. На квартиру попросилась к ней Александра Петровна, учительница из восьмилетки. Александра Петровна — горожанка настоящая, всю жизнь в городской школе проработала, в Озерки специально приехала — до пенсии год. Зарплата у нее небольшая, а здесь, при недостатке учителей, хоть на две ставки иди. Александра Петровна семьей не обременена: дочь взрослая, замужем, живут уже много лет отдельно.
Евдокия жиличке страшно обрадовалась: надоело с котом да со стенами разговаривать, а тут живой человек. Была Александра Петровна общительной, любила песни, одним словом, с приездом учительницы необычное для бабки Евдохи веселье поселилось в доме, и теперь она ждала с нетерпением, когда учительница дела свои в школе закончит, домой припожалует. Научила бабка Евдокия Александру Петровну и козу доить. Правда, хоть и много было смеха: до чего же городские непрактичные, козу доить шла, как на муку смертную, ноги у нее подкашивались. Но ничего, научилась, дело это немудреное освоила, и теперь можно было бабке по гостям разъезжать хоть на неделю, хоть на две.
