— Я, Михаил, хочу, чтоб ты человеком на земле полезным был, делу хорошему служил. На иного мужика смотришь — живет как полынь, ни богу свечка, ни черту кочерга…
Дед помолчал, жевал травинку:
— Он, Яскал, всю жизнь в авторитете пребывает. А такой же, как и мы, сиволапый. Вот и возьми его за рупь двадцать…
— Да что ты, деда, все о Яскале да о Яскале? — в сердцах спросил Мишка.
— А потому как на хорошую должность определяю. Мать-то твоя, она баба, что хорошего скажет? А я ее, жизнь, в руках пощупал, ногами потопал, так что плохого не присоветую.
Опять подумалось, а может, быть, прав старик? И нечего для себя романтические паруса раздувать. Самая хорошая работа. Только про авторитет он зря, дед, его в любом деле можно заработать.
Мишка поднялся, пучком травы вытер косу, бруском прошелся по лезвию, а потом сказал:
— Ладно, деда, договорились!
— Ну и отлично. Ты документы-то знаешь куда посылать?
— Знаю.
— Ну вот и не мешкай. А перед экзаменами мы с тобой в город поедем. Приодеть тебя надо да и деньжонок на дорогу выдать. Лишними не будут.
Мишка закивал головой, как бы соглашаясь со словами деда, и старик удовлетворенный уходил с луга. Забавно было глядеть, как шел он чуть подпрыгивая, бодрячком этаким.
* * *
Дней за пять до Мишкина отъезда на экзамены дед пришел к нему домой. Внук сидел на крыльце, читал учебники. С сенокосом он справился, во дворе стоял большой стог сена, и что главное — удалось в этом году сено по ведру собрать, сухое, можно сказать, хоть чай заваривай. И сейчас со двора тянуло густым ароматным настоем степного разнотравья.
Дед с минуту постоял молча, послушал, как Мишка что-то бубнит себе под нос, потом проговорил:
— А ты, Михаил, усидчивый! Дед подошел, а ты и ухом не повел…
Мишка голову поднял, виновато поглядел на деда (он и правда не заметил, как тот подошел), проговорил:
— Извини, деда, зачитался… Сам понимаешь, до экзаменов немного времени осталось…
— Ну, учись, учись. Мать очень довольна нашим с тобой решением. К нам пришла и никак в разумение не возьмет — кто ж тебе такое посоветовал. Главное, говорит, закончит Мишка институт и будет рядом при матери жить. И на душе у меня спокойствие место обретает. А ей говорю: «Не ценила ты, Марья, отцовские способности. Думаешь, я плохому малого научу?» — И дед прищурился, точно на яркое солнце смотрел.
Мишка в учебнике страницу заложил, поднялся с крыльца, подошел к деду. И тот, как будто понял, что время у внука в обрез, попросил:
