В мансарде, откуда, как обычно, доносились бесконечно повторяемые пассажи, резко воцарилась тишина – ох, какое счастье, что мы успели купить ей хороший инструмент, вполне такую приличную скрипку, теперь мы не смогли бы этого сделать. Я до сих пор не могу привыкнуть, что сын у нас уродился художником, а старшая дочь скрипачкой, ещё младшеклассницей ставшей лауреатом десятка международных конкурсов; мы-то с Гришей люди вполне земных профессий… Марианна вывесилась из окна – и оценила обстановку, возопив:
– Эээ, так нечестно, у вас торт, а меня не зовёте! – и мигом скатилась в беседку, прихватив несколько шалей из прихожей. На улице ощутимо холодало. Григорий набросал в топку барбекюшницы охапку дров и развёл огонь:
– Теплее будет.
– И красиво, – поддержали девчонки. – А самовар?
– А в честь чего вечеринка? – поинтересовалась Марианна.
– Точно, и самовар! А ни в честь чего. Праздника захотелось, – сказал Гриша.
– И ещё мы решили ёлку порадовать! – сообщила Вероника.
– Ага, вот вообще, кто сказал, что красивой она должна быть только раз в году. Может, ей всегда наряжаться хочется. Она же девочка! – резонно заметила Владислава.
Через час, когда мы и торт съели, и, по требованию младших, вокруг ёлки похороводились, девчата утащили посуду и пошли делать уроки, а мы с Григорием остались вдвоём. Он подбросил ещё дров и замер, глядя в огонь. Я подошла, прижалась к плечу. Пламя пылало, как боль в моём сердце.
– Спасибо за праздник. Легче стало.
– Так хреново на душе, Донара. У меня плохая новость. Сегодня Димка сказал, что и у меня дело швах.
Я замерла. Димка – наш приятель, юрист, который собаку съел в гражданском законодательстве.
– А что случилось?
– Я ж, отбывая в плавание, дал не только тебе все возможные доверенности. Но и заму своему, Сидору.
– И?..
– И он увёл у меня фирму. Аккуратненько так, на тёщу свояка оформивши. И кроме джипа, у меня ничего не осталось. И тот уцелел только потому, что я купил его по доверенности и поленился бегать переоформлять. Даже ноутбук на балансе предприятия. Швырнул сегодня Сидору на стол. На бывший свой стол. Он всё оформил назавтра после моего отбытия. Все сроки апелляции пропущены. Возможность отыграть назад менее чем маловероятна, сказал Димка.
Я обняла мужнину руку, приткнулась в подмышку. Постояла так. Подняла глаза:
– Знаешь, это просто нам урок. Урок-урочище. А фирма… ты один раз уже всё сделал. Сделаешь и ещё раз. А надо будет, ещё десять раз. Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее.
