— Вип-комнаты, — пояснил Раум в ответ на вопросительный взгляд Чарли. — Их бронируют, когда не хотят, чтобы посторонние знали о деталях игры.
«Значит, Раум забронировал ее для нашего разговора заранее», — мгновенно сообразил оборотень. И нахмурился.
Внутренность комнаты полностью соответствовала ее предназначению. Овальный стол, нераспечатанные колоды карт в деревянной коробке, кресла, пепельницы и мини-бар в углу. Уютно, неярко и ни одна деталь не отвлекает от игры.
Демон опустился в ближайшее кресло, закинул ногу на ногу и со словами: «Излагай, малыш Чарли» потянулся к коробке с сигарами.
Оборотень выдохнул. Сейчас. Сейчас он задаст вопрос, и обратно пути уже не будет… — Почему ты отдал расписки Дженни? — А, — Раум поднял голову, одарив собеседника насмешливым взглядом. — Так она тебе не сказала? И снова вернулся к сигарам.
Чарли исподлобья смотрел, как ди Форкалонен обрезает кончик, как прикуривает, выпуская облако густого дыма.
Ядреный запах табака поплыл в воздухе, раздражая чувствительное обоняние оборотня.
— Попробуй включить логику, малыш, — добродушно закончил демон. — Наверное, она смогла предложить что-то взамен. Что-то такое, за что не жалко отдать восемьсот тысяч.
Чарли выдохнул, чувствуя, как почти теряет самоконтроль от бешенства — поведение совершенно недопустимое для будущего главы клана. Все подозрения и предположения, которыми он мучился последние дни, внезапно обрели плоть, материализовались в облике наглого беловолосого демона.
Захотелось убить сволочь, разорвать голыми руками.
Оборотень оскалился, показывая клыки и глухо зарычал.
— Ну-ну, разрывался он, — демонстрация неприязни Раума нисколько не напугала. — Где ты был, такой грозный, когда девочка пришла ко мне просить за тебя? И почему отпустил ее одну? Эти слова были подобны удару по лицу. Заслуженному удару.
Чарли сгорбился. Ревность, гнев, желание защитить и нестерпимая вина и стыд за собственную трусость жгли изнутри, подобно кислоте.
— Я не знал… — И конечно не догадывался? — с улыбкой закончил демон. — Плохо быть таким наивным, малыш Чарли. Недопустимо.
Сквозь стыд и вину снова пробилось глухое раздражение. Да, Чарли виноват! Но он виноват перед Дженни, так по какому праву эта беловолосая сволочь упрекает его?! — Что ты заставил ее сделать? — Заставил, — Раум выразительно приподнял бровь. — Ты меня с кем-то путаешь. Я не заставляю девочек. Обычно в этом нет нужды.
— Не важно! Что она сделала за расписки? — с упрямством мазохиста переспросил наследник Маккензи.
