Печальный зловеще ухмыльнулся:
– Завтра ты никуда не полетишь.
– Тогда послезавтра! Какая разница? Летим вместе! Представь, до чего замечательно выйдет – аэропорт, осень! Золотая.
Вошел бугай в халате, принес таблетки. Постоял и подождал, пока Радостный и Печальный проглотят их, затем приказал разинуть рты, заглянул и удалился с недовольным лицом. Беседа свернулась. Радостный лежал на койке и сосредоточенно смотрел в потолок. Печальный сидел, понурив голову.
Через полчаса пришел доктор.
– Мое почтение, дни горести и радости. Как дела? – Он обратился к Радостному: – Осень все золотая?
Тот задумался и неуверенно ответил:
– Нет, она уже, по-моему, не такая золотая. Увы.
– Хорошо. А у вас как дела? – Доктор переключил внимание на Печального. – Хмурое утро? Хождение по мукам?
Печальный пожал плечами и уступил:
– В конце концов, войны начинаются летом.
– Что вы говорите? – Доктор снял очки, протер их. – Ну, славно. Тогда до завтра. Хочу напомнить вам, кстати, что нынче апрель. Впрочем, вам все равно.
– Уважаемые коллеги! В конце нашего собрания приходится говорить о неприятных вещах. Вчера нашу больницу проверяла СЭС. На старой помойке, в контейнере для овощей лежала оторванная собачья нога. Излишне объяснять, что из этого следует. С нас снимут КТУ и применят разные санкции. Да-да, Светлана Савельевна, это касается вас в первую очередь! Не надо тут нагло улыбаться! Как бы слезы не потекли! Я снова и снова буду повторять: забудьте о старой помойке. Ее не существует. Считайте, что она провалилась сквозь землю. Еще неизвестно, выиграем ли мы тендер на ее ликвидацию. Нам приходится соревноваться с ведущими лечебно-профилактическими учреждениями страны. Не мне вам рассказывать, что это значит. Тем не менее у нас уже есть новый участок, на нем стоят новые контейнеры для сортировки отходов. Я понимаю, что ходить далеко, приходится делать крюк. Я знаю, что заварили калитку, но вы же в курсе, что сейчас террористическая угроза. Будьте же сознательны! Заучите, как «Отче наш»: контейнеры есть черные, красные, зеленые и желтые. Соответственно мы делим мусор на пищевой, не пищевой бытовой, не пищевой медицинский и не пищевой медицинский потенциально опасный. Неужели это трудно запомнить? Нет, старое место как медом намазано. И все в одну кучу. Вот у меня жалоба: в котлете обнаружен шовный материал. Кетгут. Как прикажете это понимать? Это относится к операционному блоку, Николай Петрович. И вам я тоже не советую улыбаться. Те же самые собаки – откуда они берутся? Вы что, нарочно их прикармливаете? А потом начинается круговорот органов и пищевая цепочка. У меня остался единственный вопрос: где остальная собака? Марина Михайловна! Это ваша компетенция. Она тоже где-нибудь там, среди овощей, или мне ждать очередной жалобы на шерсть в гороховом супе? И почему вообще появляются какие-то овощные отходы? Уже год как прошла конференция по вопросам оптимизации больничного питания. С кетгутом я вас прикрою – в конце концов, у нас больница и мало ли, откуда он взялся в котлете. Но с овощами-то нас прижмут не родственники, а городская администрация! Неужели вам мало воды, чтобы помыть эти овощи и употребить в безотходном режиме? Не слышу. Что вы сказали, Сергей Иванович? То есть как нет воды? А куда она делась? Экскаватор перерубил трубу? Когда?… Сергей Иванович, это не лезет ни в какие ворота. Я понимаю, что ворота нужны, потому что террористическая угроза, но надо же думать, где рыть! Повремените пока, раз такое дело, вообще со рвом… А остальные повторяйте, как таблицу умножения: черный, зеленый, желтый и красный! Дальтоников у нас нет. Правильно я говорю, Татьяна Павловна? Кстати, вопросы к глазному отделению тоже есть. На ту же тему. В том же контейнере… Хорошо, это первый случай, и я не хочу заострять. Но вы, Татьяна Павловна, останьтесь, и мы побеседуем с глазу на глаз. Простите за каламбур.
