Проснувшись, Том удивился, что спал. Голова казалась мутной и тяжелой, а рядом с ним в комнате кто-то был. Кто-то наклонился над кроватью, коснулся лица Тома холодными пальцами.
– Фрейя? – спросил Том.
Нет, это была не маркграфиня. Голубоватым светом вспыхнул фонарик, осветив бледное, абсолютно незнакомое лицо. Том думал, что повидал уже всех обитателей Анкориджа, но он не узнавал это белое лицо, светлое пламя белокурых волос. И голос тоже был незнакомый, с легким акцентом, не таким, как у жителей Анкориджа.
– Некогда объяснять, Том! Идем со мной. Эстер в гавани. Она хочет улететь без тебя!
– Что?
Том потряс головой, пытаясь стряхнуть остатки сна, слабо надеясь, что и это ему тоже снится. Кто этот мальчик, о чем он говорит?
– С чего ей улетать?
– Из-за тебя, дубина! – закричал незнакомый мальчик. Он сорвал с Тома одеяло, швырнул ему верхнюю одежду. – Подумай, каково ей было смотреть, как ты милуешься с Фрейей Расмуссен?
– Я не миловался! – в ужасе воскликнул Том. – Мы просто… Эстер не могла… И вообще, откуда ты знаешь?…
Но тревога незнакомца уже передалась ему. Он стащил чужую парадную мантию, кое-как натянул сапоги и защитную маску, накинул свое старое летное пальто и выбежал вслед за таинственным мальчишкой в коридор, потом на улицу через боковой вход, которого никогда раньше не замечал. Холод пробирал до костей, уснувший город был похож на зимнюю сказку. На западе выступали из-подо льда горы Гренландии, четкие и близкие в лунном свете, как будто их можно коснуться рукой. Над крышами пылало северное сияние, и Тому померещилось, что оно гудит и потрескивает в тишине, как высоковольтная линия электропередач морозным утром.
Незнакомец повел его вниз по лестнице на Расмуссен-проспект, затем по узкому мостику для технического персонала под самым брюхом верхнего яруса и снова вверх по лестнице, прямо к воздушной гавани. Когда они опять оказались на открытой палубе, Том понял, что неправильно определил источник звуков. Потрескивание издавал лед, который осыпался с медленно открывающейся крыши ангара, где стояла «Дженни», а гудели моторы дирижабля, разогреваясь перед стартом.
– Эстер! – заорал Том, барахтаясь в снегу.
В открытом ангаре зажглись ходовые огни «Дженни», полосы отраженного света протянулись через сугробы. Послышался стук – это упала лестница, прислоненная к боку судна. Три щелчка – отсоединились швартовочные магниты. Этого не может быть! Неужели это действительно Эстер ходит там, за темными иллюминаторами полетной палубы? Том рвался вперед, разгребая снег руками, словно пловец.
