единого окна. Да, точно, рюкзак. Леонид собрал его вечером, утром пошел на встречу с
нанимателем. Сели в машину, тощий, представившийся Кассиусом, достал походную флягу и
предложил выпить за плодотворное сотрудничество. Налил Леониду в крышку-стаканчик, сам
хлебал из фляги. Наемник хорошо помнил вкус качественного коньяка – но дальше мрак
полнейший. Опрокинул стаканчик, заценил напиток – и в следующий момент открыл глаза в
совершенно незнакомом помещении.
Нет, Леонид, конечно же, знал, что подписывается на крупные неприятности, но как-то
слишком уж быстро они начались. Подпоили, заперли в камере… Хотя стоп. Комната напоминала
камеру заключения только спартанской обстановкой: койка, стол, два стула, шкафчик – вот и
вся мебель, все привинчено к полу. Чистота наводила на подозрения, что это медицинский отсек, но относительная просторность не вязалась с камерой заключения. И потом – рюкзак. В нем,
среди прочего, наградной пистолет отца, боевой нож и опасная бритва, а также некоторые
другие предметы, которые могут быть использованы вместо оружия. Так что если б Леонид был
пленником – рюкзак забрали бы наверняка.
А во всем теле – легкость, от которой наемник уже давно успел отвыкнуть. И картинка перед
глазами четкая, а не замыленная, когда смотришь на мир одним нормальным глазом и одним
подслеповатым. Что за чертовщина? Леонид прикрыл правый глаз рукой и убедился, что левый
видит вполне сносно. Все ясно – сон. Он спит, и ему снится то ли хорватский госпиталь, то ли
какой-то другой, в котором он лежал лет двадцать назад. Сейчас откроется дверь и войдет
медсестра по имени… черт, как же ее звали-то? Аленка вроде…
– Вижу, ты уже проснулся? – послышался знакомый голос от двери.
В комнату вошел очень странный тип. Габариты и слегка дребезжащий голос – давешнего
нанимателя, но движения плавнее, исчезла дерганность. И лицо, точнее, харя – такое не во
всяком кошмаре увидишь. Синее, узкое, вместо носа две дырочки, глаза желтые, с желтыми
радужками и без белков. Лысая голова с приросшими к ней ушными раковинами и маленьким
безгубым ртом. Из одежды – что-то наподобие спортивного костюма, и квадратные очки с
подсвеченными синим светом стеклами, крепящиеся на голове не дужками – какие дужки, ушей-
то нет, – а ремешком.
– Кассиус, ты, что ли? – настороженно спросил Леонид.
– Что, узнал с трудом? – ухмыльнулась харя.
– Не без этого. Надо же, что мой кошмар с тобой сделал… Ты и наяву не красавец, а уж во
сне…
– Самое забавное в этой ситуации – что ты не спишь, – сказал Кассиус, садясь за стол, – я
