Ифа спрашивает:
– Какой клочок? Почему вы мне не рассказали про клочок? Почему я все узнаю последней?
Майкл Фрэнсис протягивает ей бумажку со словами:
– …и говорят, конец близок.
Ифа не унимается:
– Почему вы мне не сказали?
Вита кладет руку поверх руки Ифы и утешает:
– Мне он тоже не сказал.
Ифа и Майкл Фрэнсис долго спорят, надо ли привезти Гретту сюда, или им самим отправиться на Гиллертон-роуд. Майкл Фрэнсис все повторяет, что им нужно будет высказать Гретте все, что нужно устроить семейный совет. Он произносит эти слова снова и снова: семейный совет. Может быть, думает Моника, у него это из-за школы. Если им ехать на Гиллертон-роуд, то как? На метро, автобусом или на машине? Если ехать туда, то нужно ли это делать всем? В машине хватит места? Стоит ли будить Гретту или дать ей выспаться? Может быть, оставить все до обеда.
Моника стоит во дворе у брата. Она слышит, как Майкл Фрэнсис и Ифа перебрасываются репликами, как иногда вставляют словцо Клэр и Вита. Она стоит, загнув пальцы ног на край трещины, прошедшей по лужайке, – вилка черной молнии в желтой траве.
– У нас туда семь машин упало, – доносится голос справа.
Моника оборачивается и видит племянника. На нем пижамные штаны, волосы взлохмачены ото сна, грудь голая, грудная клетка хрупкая, как веточки под тонкой белой кожей. Он ест хлопья из миски, двигая рукой мерно, как маятник.
– Одну я уронил, – продолжает он с полным ртом хлопьев, – по ошибке, а Вита бросила шесть нарочно.
– Ох, – говорит Моника. – Как жалко.
Он садится на корточки и смотрит в трещину, поставив миску на землю.
– Шесть, – снова бормочет он. – Мама сказала, что, если она еще раз так сделает, не получит конфет в субботу. Думаешь, мы их вернем?
– Конфеты?
– Нет, машины.
Моника смотрит в изломанный черный разлом.
– Не знаю, – осторожно произносит она. – Может быть…
– Я думаю, нет. Вита говорит, что запихала их туда, чтобы посмотреть, не выедут ли на них черти.
Моника обдумывает это предложение. Она воспринимает каждую идею по отдельности: машинки, засунутые в трещину в земле, черти, выезд обратно. Нет, заключает она, полная бессмыслица.
Кажется, Хьюи это понимает, потому что поднимает на тетку взгляд. Ее поражает совершенство юной кожи, ее безупречная прозрачность, меандры вен под поверхностью.
– Бабушка говорит, что там живут черти, в земле, – объясняет он, – поэтому Вита подумала, что, если сунет туда машины, черти их могут найти и выбраться наружу. Вита сказала, что хочет на них посмотреть.
