Майя подошла к окну. Цветок поблек. Сейчас он напоминал озябшего котенка. Цветок да и цветок, ничего особенного!
Раздался отдаленный рокот, засветилась молния. Среди зимы? Не к добру это. Быть беде!
У ворот, закачавшись, как от последней усталости, остановился автомобиль, и кто-то черный проскользнул в подъезд.
«Конечно, все это мило со стороны колдуньи, - сердито подумала Майя. - Ложь во спасение. Гомеопатия, траволечение - как это называется? Лучше бы мне сразу обратиться в Дом ребенка. Но могут не дать мне дитя на воспитание. Так и останется мне одиночество…»
Одиночество неслышно прильнуло к пей сзади, грустно дыша в затылок: «Привыкай, знать, судьба…» Майя досадливо отстранилась и взяла телефонную трубку. «Позвонить колдунье. Нет ли еще какого средства? И Умной Эльзе. У этой везде блат. Может быть, и в Доме ребенка тоже?… Я больше не могу, не могу, мне нужно любить и беречь, иначе сердце остановится во мне и я умру».
Оказалось, зимняя молния накликала-таки неприятность: телефон не работал.
Майя заметалась по комнате. Воспоминания начали нанизываться, как петли на спицы, и вот уже протянулось целое полотнище. Ведь так уже было в ее жизни - не работал телефон. Тогда она ждала звонка и не могла понять, отчего его нет. От ожидания она обессилела, словно от потери крови. А потом оказалось, что звонили ей, звонили! Однако предатель телефон затаился и промолчал. А заговори он тогда, отзовись… Может, Любимый остался бы жив? Может быть, Майе удалось бы уговорить, умолить, уплакать его отказаться от бредовой мысли - заглянуть в глаза Природе? Нет, Любимый не поговорил с нею и уехал без ее слез и благословений. Сколько писем улетело легким клином сизокрылым вслед ему… Ответа Майя так и не дождалась. Только тучам оставалось молиться: «Уходит облако - потемневшее, отяжелевшее. Оно словно бы впитало в себя мои слезы. Где устанет оно носить их над землей? Они прольются, люди скажут - дождь. Коснется ли хоть одна капля твоего усталого лица?»
Теперь-то она поняла, что, когда человек долгое, долгое время живет лицом к лицу с Природой - в море ли, в тайге, среди полей и хребтов, - он уверен, что остается самим собой. Но это невозможно, нет, он не прежний. Он дышит воздухом Природы и думает ее думу, и эта дума начинает кружить ему голову, и он решает остаться с Природой навсегда - чтобы всегда смотреть ей в глаза. А говорят, заплутался в тайге, утонул, упал со скалы - какая глупость! Он самозабвенно рыщет среди деревьев, волн, камней, но не найти ему дороги назад, да и не ищет он ее…
