- Но послушай… Сейчас Майя будет обвенчана со Змеем, и ребенок ее останется жив.
- Жив… Но проклят?!
- Да…
- Значит, уже тебе придется сделать что-то такое, чтобы моя жертва не была напрасной.
- Что ты задумала?
- Скорее переломи мой стебель.
- Я?!
- Ты не хочешь вмешиваться? Предпочитаешь, чтобы я погибла от рук Майи? А потом ты будешь наблюдать за гибелью ее и ребенка? И на этом закончится твое колдовство?
- Я не знала, я не думала, что ты можешь решиться…
- Посмотри! Сейчас ее окропят чародейным зельем - и всё будет поздно!
- Погрузим базилик в зелье и свершим обряд!
- О зелье, зелье для невесты!
- Не могу!
- Я на прощанье дам тебе надежду. Ты тени птиц убитых стереги сегодня ночью… Все, базилик над Майей занесен. Еще мгновение - и страшное свершится, прошу, молю тебя спасти ее!
- Ну так прощай!
- Звезда Денеб - запомни это имя…
Базилик, роняющий тяжелые капли зелья, выпал из рук Шемаханской царицы. И словно бы тяжесть упала с плеч Майи. Золотой Змей, стоящий рядом, отшатнулся. Его ослепительное лицо увяло, стало серым. Злобное изумление выразилось на нем.
- Опять! - взвизгнул он. - Опять цветок спасает человека! Опять я обезоружен его добротой!
И под разочарованный рокот грома мгла легла на поляну, и в ней растворились змеи, змеихи, змееныши, змеиный колодец, змеиные цветы и сам Змей Огненный.
***
Майя слепо побрела вперед, натыкаясь на кусты. Буквально через несколько мгновений она почувствовала перед собой холодную стену. Постаралась взять себя в руки, напрягла зрение и увидела, что стоит, прижавшись к фасаду своего НИИ экологии.
Деревянными ногами она прошла через сквер, откуда ее совсем недавно увела Катерина-одиночка, воткнулась в автобус. В лесу была ночь, а здесь еще вечер. Дорогой Майя словно бы спала на ходу, просыпаясь, чтобы повернуть, спуститься по лестнице, войти во двор… Окна ее квартиры ослепли от света заката, и Цветицы не было видно. Майя оглянулась. Казалось, где-то далеко-далеко, уже за горизонтом, цветет огромное поле клевера…
- Как снисходительна, легка и милосердна улыбка заката! А он уходит и безвозвратно уносит с собой день жизни. Нет ничего более жестокого, чем та ласковая улыбка.
Майя вошла к себе. Цветица лежала на подоконнике. Она была как будто прежней - и в то же время другой. Так похожи и отличны друг от друга цветок - и его подобие, распластанное «на память» между страницами книги.
Теперь Майе стали понятны последние слова Змея.
Она опустилась на колени и склонила голову на подоконник, рядом с Цветицей. Что настало потом? Забытье, бред? Но в стекло настойчиво, словно порывы ветра, бились какие-то серые плоские тени.
