Куэйл посмотрел тогда на грязный конверт и все понял. Имена принадлежали Марион Дорадел, Эварту Франсису, Хьюго Майну и Патрику Маллсли. Плюс Розански они означали Это — то есть смерть.
Куэйл начал искать все, связанное с Розански. Узнал мало. Мысленно он проследил жизнь Розански. Сначала — молодой немецкий кавалерийский офицер, полный жизни, восторга, духа товарищества и, возможно, галантности. Затем несчастный случай, который вынудил его покинуть полк, озлобил его. Затем его жизнь как разведчика в войне 1914–1918 годов — последней джентльменской войне, когда разведка была только разведкой и в основном занималась сбором и систематизацией информации, затем мир и приход к власти нацистов.
Куэйл задумался, как воспринял Розански новый режим. Вначале, видимо, отрицательно. Большинству кадровых немецких офицеров режим не понравился. Впоследствии они стали поддерживать его, потому что жизнь при этом режиме сулила большие возможности. И почти невольно они начали верить в него. Розански был среди них. В конце концов его, как и многих других, захватила идея владычества германского оружия над всем миром. И затем, вначале почти невольно, а в дальнейшем и осознанно, он принял своеобразную этику разведки СС; затем еще более своеобразные и циничные взгляды гиммлеровских агентурных учебных центров. В конце концов он стал Розански — и за этим именем стояли метод, система и в итоге мгновенная смерть для любого глупца, осмелившегося противостоять ему.
«Розански, — подумал Куэйл, — будет продолжать борьбу. У него нет будущего. Ему только остается мстить врагам системы, частью которой был сам. Тем врагам, которым, по странной прихоти судьбы, удалось уничтожить эту систему. Лишь случайно удалось…»
Куэйл потянулся, погасил недокуренную сигарету, сел на край кровати, глядя на незажженую электрическую лампочку.
Он забросил наживку с таким жирным червячком, которую Розански, даже не желая этого, должен схватить. Уж очень соблазнительной была наживка.
И какая наживка! Во-первых, О'Мара — лучший агент, когда-либо работавший в разведке его страны. Во-вторых, О'Мара на тарелочке; затем, если удар не достигнет цели, — О'Мара, Гелвада и Танга де Сарю, три великолепно обученных, опытных, матерых разведчика и контрразведчика, которые во время войны наносили удар за ударом прямо в сердце Германии и каждый раз пускали ей кровь. Розански не сможет упустить такую наживку.
Куэйл подумал об этой троице и пожал плечами. Он надеялся, что им и на этот раз повезет. Нельзя сделать омлет, не разбив яиц. И если уж необходимо, чтобы они были разбиты, то уж эти три экземпляра не так-то легко и разбить.
