В дальнем конце гостиной квартиры Мигуэлеса стояло большое зеркало. Сандра остановилась перед ним, разглядывая свое отражение. Она находила, что новая прическа с голубой лентой в волосах очень удачна. Она надеялась, что Мигуэлес найдет ее очаровательной.
«Странный человек», — подумала она с легкой улыбкой. Потом подошла к столику, на котором стоял телефон, и с минуту молча смотрела на него. Повернулась, вышла из комнаты, через минуту вернулась с острым ножом и очень аккуратно и бережно разъединила ножом цветные проволочки телефонного шнура. Взяв трубку, приложила ее к уху. Телефон молчал. Связи не было.
Она услышала, как в замке поворачивается ключ, сложила карманный ножик и сунула его в карман платья. Когда Мигуэлес вошел в комнату, она уже снова стояла перед камином в свободной позе, протянув одну руку вдоль каминной полки.
Он остановился в дверях, глядя на нее. Плечи его были безвольно опущены, руки спокойно висели вдоль туловища, во всем его облике было что-то, близкое к отчаянию. Несколько минут он смотрел на нее, словно пытаясь разобраться в своих собственных мыслях о ней.
— Добрый вечер, Энрико, — сказала она. — Почему у тебя такой несчастный вид?
Мигуэлес промолчал.
Он подошел к буфету, смешал два коктейля. Подойдя к ней, подал ей один бокал.
— Никогда еще не было более странного романа, чем наш, любимая. Никогда не было ничего более необычного — почти глупого. И никогда еще ничего не начиналось более чудесно и не кончалось — это я чувствую наверняка — так трагически, как непременно кончится.
— Ты просто в угнетенном настроении, Энрико, — сказала Сандра с улыбкой. — Ты ведь был так несчастлив все это время. Ты все время беспокоился о моем муже, о том, что он предпримет. Но ты можешь быть совершенно спокоен. Рикки никогда не выйдет из роли разумного человека. Он не станет делать ничего выходящего за рамки приличия.
— Я так не считаю, — ответил Мигуэлес. — Неужели ты считаешь, что он был благоразумным в отношении тебя?
Она пожала плечами, отпила коктейль и поставила бокал на каминную полку.
— Это совсем другое дело. Ты должен понять, что Рикки всегда очень любил меня. Но почти все время он был занят борьбой, борьбой со своим собственным темпераментом. Я ведь сказала тебе, когда пришла сюда, что тоже очень любила Рикки. И я решилась оставить его ради тебя только потому, что он сам виноват: он слишком много пьет, слишком глупо ведет себя с женщинами. Правда, это не значит, что он на самом деле глуп, во всяком случае, он никогда не совершал по-настоящему глупых поступков.
