Через десять минут он был у дверей дома, где жил Керр. Поднявшись, он нажал на дверной звонок.
Дверь распахнулась — худощавый силуэт Рикки Керра четко вырисовывался в проеме двери от падающего из прихожей света.
— Добрый вечер, — мягко сказал О'Мара, — вы Керр, если не ошибаюсь? Меня зовут О'Мара. Возможно, вам уже сообщили обо мне по телефону?
— Входите, — сказал Керр.
О'Мара оставил в прихожей пальто и шляпу и прошел вслед за Керром в гостиную.
Остановившись у порога комнаты, он, молча смотрел на Керра.
Керр улыбнулся ему странной улыбкой, потом сказал:
— Мне следовало бы лучше знать Куэйла. Сегодня утром я подумал было, что раз я уже во всем ему признался, и он вроде бы простил меня, то будет все забыто. Но, разумеется, так не может быть.
Голос О'Мара звучал почти ласкающе, когда он заговорил:
— Выслушайте меня, Керр. Я работаю у Куэйла очень давно и побывал в разных странах в разных концах мира. И за все эти годы ни разу не было так, чтобы его левая рука ведала, что творит правая. А почему бы ему поступать иначе? Но с вами-то все в порядке. Он вас понимает. Но ведь вы же должны отдавать себе отчет, что необходимо принять какие-то меры. Нельзя же все оставить, так как есть. Ведь ситуация не из лучших!
— Разве я не понимаю? — согласился Керр. — Мне незачем говорить вам, каким мерзавцем я себя чувствую. Хотите выпить?
— Не откажусь. Выпить я люблю.
— У меня найдется виски. — Керр приготовил бокалы.
О'Мара сидел с большим бокалом виски в руке и долго смотрел на Керра. Наконец он произнес:
— Для вас это удар, не так ли? Вид у вас неважный. Вам необходимо отдохнуть. — Голос его все еще звучал успокоительно и ласково.
— Дождь не каплет, а хлещет. А сейчас я вообще попал в переделку. Во-первых, я устроил неприятность Куэйлу, потому что я — проклятый дурак, а когда я вернулся домой, то обнаружил, что жена решила оставить меня. И я не могу сказать, чтобы я от этого был в восторге.
— Очень плохо. Но если жены так поступают, то это от того, что они просто устают от таких, как мы. Ведь они никогда не знают, где мы, когда вернемся, и, в конце концов им это надоедает. Или, может быть, тут замешан кто-то третий?
Керр закурил сигарету.
— В том-то вся и загвоздка. Тут и в самом деле есть кто-то третий.
— Кто же? — спросил О'Мара, глядя Керру прямо в глаза.
Керр отпил немного виски.
— Она ушла к человеку, которого зовут Мигуэлес, он испанец, довольно симпатичный человек. И смелый парень — он сражался на фронте в Испании во время войны.
