Сэмми рассмеялся.
— Вот видите, наши нервы не должны сдавать. Я бы хотел встретиться с вами, — продолжал О'Мара, — когда это возможно? Я бы не против выпить вместе и послушать рассказ о том, как вы попали в эту игру.
В голосе Кордовера зазвучали вдруг совершенно новые ноты — он стал резким и ломким, в нем появилось что-то зловещее.
— Я могу вам это прямо сейчас сказать, мистер О'Мара. Моя сестра Роз — она была великолепная девушка, это я вам точно говорю, мистер О'Мара. У нее был настоящий класс, и она совсем не была похожа на меня. Она получила образование и была хорошенькая…
— Да, — мягко произнес О'Мара. — И что же с ней произошло, если из-за нее вы стали заниматься нашим ремеслом?
— Она была сестрой в гонконгском госпитале, — голос Сэмми дрогнул. — Медсестрой в госпитале имени Стэнли в Гонконге…
— Не надо продолжать, Сэмми, я все понял, — медленно сказал О'Мара. — Хорошо. Мы все сделаем, как договорились. Увидимся непременно.
Он положил трубку и, обернувшись, включил приемник. Минут пять он молча стоял перед приемником, слушая музыку — играл отличный джаз. Это была румба, и О'Мара вспомнил Южную Америку. Он вообще любил музыку, она имела для него какое-то особое значение, как для многих ирландцев.
Потом он неторопливо снял свой халат, бросил его на стул и прошел в спальню. Вынул из ящика комода большой «люгер», с которого срезали добрых два дюйма ствола и приладили на самый его конец грушеобразный глушитель. Оружие изготовил по особому заказу О'Мара искусный оружейник в Рио. Изготовление оружия было у него только хобби, потому что настоящей профессией того джентльмена было убийство без лишнего шума. Работа была отличная!
Надев жилет и двубортный пиджак, О'Мара сунул «люгер» в специальный потайной карман, потом вернулся обратно в гостиную и налил себе небольшую порцию бренди. Проверив содержимое стакана на свет, он с удовольствием опустошил его и закурил свою черную сигару. Потом надел отлично сшитое темно-синее пальто и черную мягкую шляпу и вышел из квартиры.
Полчаса спустя он вышел из «Верили Баттери». Было холодно. Постояв на тротуаре, он попросил швейцара поймать ему такси, но из этого ничего не вышло, такси не появлялось. Тогда О'Мара неторопливо двинулся по тротуару.
Сунув руки в карманы и попыхивая сигарой, он двинулся так спокойно и лениво, что, будь достаточно светло, всякий прохожий принял бы его за романтика, вышедшего прогуляться в вечерний час.
Он шел, глубоко вдыхая свежий воздух, и вспоминая о женщине, с которой проводил время в Рио. Вот это была женщина! Интересно, увидит ли он ее еще когда-нибудь?
