— А что же вы пытаетесь забыть? — спросил Керр. Она сказала очень тихо:
— У меня было два брата. Я их очень любила. Оба они были расстреляны в Германии — в один и тот же день. А сегодня мне сообщили, что мой муж погиб в Италии. Мы поженились всего четыре месяца назад. Вы понимаете, что я чувствую сейчас? Я хочу умереть. Я просто не могу больше жить. Мне незачем оставаться на этом свете!
— Это плохо. Я понимаю ваши чувства. Но что же тут можно сделать?
Он взял ее затянутую в перчатку ручку в свои руки. Пожал ее и бережно опустил на колени. Он испытывал совершенно восхитительное чувство.
— Вы мне нравитесь, — сказала она. — Мне кажется, что вы очень добры. Я думаю, вы сами немало страдали. Благодарю вас.
Керр сделал знак барменше и заказал два двойных бренди с содовой.
— Вы, верно, немало выпили сегодня, но я вам советую добавить еще, — сказал Керр. — А потом вам необходимо лечь в постель и уснуть. Похоже, что вы совсем не спали.
— Не спала. И мне кажется, что я теперь и вовсе не усну, никогда больше.
Девушка принесла бренди.
— Выпейте, — сказал Керр. — Вам станет легче.
Она выпила бренди, а Керр начал разговаривать с ней. Голос у него был тихий, успокаивающий. Он рассказывал ей забавные истории, случаи из своей богатой приключениями жизни и все время старался убедить ее, что ничего не следует принимать слишком близко к сердцу и что завтра будет новый день. Он говорил и говорил без умолку, ему казалось, что если он замолчит, то она тут же встанет и уйдет. А он не мог вынести даже мысли об этом.
Она сидела очень тихо и слушала. Иногда поднимала на него глаза, и каждый раз Керр ощущал странную неловкость и взволнованность. Она и сама что-то говорила, и Керр с волнением наблюдал, как шевелятся ее совершенной формы губы, чуть приоткрывая чудесные белые зубы.
Время от времени он заказывал еще бренди. Он не был пьян, им овладело странное спокойствие. Почему-то ему казалось, что эта встреча обязательно должна была произойти именно в такой вечер, когда дело Лилли было завершено. Это было правильно, это было справедливо.
В десять часов она сказала:
— Я должна идти. Пожалуйста, проводите меня. Я живу на той стороне площади. Если бы вы были так любезны и проводили меня до двери…
Они вышли из кабачка. На улице ярко светила луна. Они шли через площадь. Она взяла Керра под руку. Близость этой женщины волновала его, как ничто и никто за всю его жизнь. Интересно, подумал он, что же будет дальше… Что-то должно произойти… непременно должно произойти.
