Они подошли к ее двери и остановились.
Она сказала:
— Огромное вам спасибо. Вы были так добры ко мне. Доброй вам ночи.
Керр сказал:
— Это, наверное, звучит нелепо, но я не могу сейчас покинуть вас. Ведь если я уйду, то мы, возможно, никогда больше не увидимся. А это совершенно немыслимо для меня…
— Я ужасная эгоистка, — сказала она. — Мне и в голову не приходило весь вечер, что и вы, может быть несчастливы…
Керр ничего не ответил. Откуда-то издалека, из-за сотен миль, доносился шум транспорта.
— Может быть, вы зайдете и выпьете что-нибудь? Я могла бы приготовить вам…
Внутри дома, в прохладном холле, Керр ощутил благоухание цветов. Он положил шляпу и вошел в необыкновенно красивую комнату. Он увидел старинную мебель, огромный книжный шкаф и пылавший в камине огонь. Свет в комнате был приятный, не яркий. Керр стоял посредине комнаты, тщетно пытаясь сообразить, что же намеревался он тут делать…
Она принесла бокалы — хрупкие, совершенной формы. Керр взял бокал левой рукой, поблагодарил и посмотрел на нее. Она стояла перед ним, не сводя с него глаз, в которых была усталость и горечь. Рот ее был полуоткрыт, губы дрожали.
— Вы думаете… думаете, — неуверенно произнесла она тихим голосом.
Керр вытянул правую руку и привлек ее к себе. Он прижал ее к себе с отчаянной страстью, и к величайшему его восторгу ее гибкое, хрупкое тело покорно отдалось его объятиям.
Она прижалась губами к его рту. Керр почувствовал, что по лицу ее текут слезы.
Бокал, который он все еще держал в левой руке, жалобно хрустнул, он откинул его так, что осколки со звоном рассыпались на блестящем паркетном полу. И когда она еще теснее прижалась к нему, он остро ощутил, что по пальцам его изрезанной руки струится теплая кровь…
Солнечный свет струился в окно, рисуя на полу причудливые фигуры. Керр, полуоткрыв глаза, долго всматривался в эти тени, пытаясь определить их очертания. Постепенно сон отлетел от него. Он лежал на широкой кровати в комнате, оклеенной красными обоями, мебель в ней была выдержана в золотых тонах — стиль второй Империи. И сама кровать была такая же пышная, золоченая, с тяжелым красным покрывалом из затканного цветами шелка. Керр удивился, почему он лежит в этой красной с золотом постели…
Он зевнул и потянулся, откинул голову на подушку и только тут вспомнил все. С чувством радостного удовлетворения он вспомнил все события предыдущего дня. Левая рука немного болела, и он вспомнил, что раздавил бокал. Он вспомнил все до мельчайших подробностей.
