Алтайские робинзоны | страница 12

Лёне стало очень жаль себя, из-под его закрытых век по щеке потекли слёзы. Он вздохнул коротким и шумным вздохом, похожим на всхлипывание.

ШУРИК открыл глаза и долго смотрел на полоски спета, лежащие на зеленой стене пещеры. Это солнечные лучи проникали в щели между камнями. Он вскочил, отвалил камень и вылез из пещеры.

Солнце ласковое, горячее, радостное, заливало ярким светом долину, пестревшую яркими цветами. Вода в потоке искрилась и смеялась. На молодой сосёнке сидела кедровка.

— Здравствуй, солнце! Здравствуй, кедровка! — весело сказал Шура, кивая большелобой головой. Кедровка пискнула и перелетела на другое дерево. Всё кругом тихонько, ласково засмеялось, и Шура засмеялся, морща короткий нос.

Вдруг он перестал смеяться. Глаза его округлились, он вытянул шею. В кустах малины мелькнула желтоватая спина дикой козы, за которой бежал совсем маленький козлёнок. Шура кинулся в пещеру, схватил лук, стрелы и выскочил обратно. Опустившись на песок, он пополз в кусты. Коза стояла у ручья и, подняв голову, смотрела в его сторону, но не видела его. Шура дрожащими руками вставил стрелу и, целясь, натянул тетиву.

Шура дрожащими руками вставил стрелу и, целясь, натянул тетиву.

Чуть слышно взыкнула стрела, в кустах скрылся короткий хвост козы.

«Не попал!» — мелькнула обидная мысль.

На песке, где стояла коза, Шура заметил несколько капель крови. Значит, коза была ранена. Он решил не упускать её и принялся выслеживать. Несколько раз на траве он находил кровь, но козы не было. Вдруг за поворотом коза, как птица, взлетела на утёс. Ещё прыжок — и она исчезла. Шура опешил, и, разинув рот, смотрел ей вслед. В кустах, почти у своих ног, он услышал жалобный плач. Мальчик вздрогнул и попятился, но потом сообразил, что это козленок. Оказывается, ранен был козлёнок: он не мог больше следовать за своей матерью. У Шуры хищно блеснули глаза. Как коршун, кинулся он к добыче. У козлёнка была ранена задняя нога. Сердце у него не билось, а трепетало. Шура заглянул в его большие красивые глаза и увидел слёзы: козлёнок плакал… Шуре стало не по себе, сердце неприятно сжалось. Погладив козлёнка по голове и опять заглянув ему в глаза, полные слёз, он часто замигал ресницами и отвёл взгляд. Теперь он готов был отдать козлёнка матери, но её не было. С козлёнком на руках он задумчиво пошёл к пещере. Первоначальная радость погасла, стало грустно и неприятно.

Лёня сидел у пещеры на песке.

— Посмотри-ка. кого я принёс, — сказал Шура.