Каждый раз во время переезда ему позволялось брать с собой два ящика бумаг, игрушек и книг. Он нашел свои детские рисунки, цветные фотографии разных домов, которые теперь были так похожи друг на друга. Его наметанный глаз видел, какими ветхими они были. Когда он был ребенком, мать фотографировала его несколько раз. В ящике были снимки, на которых он делает сальто в самых разных дворах. Были там и фотографии, на которых его мать бьется в истерике, — это случилось, когда он почти раскроил себе череп, делая очередное сальто. А вот колесо, подвешенное к ветке. Где это? Может, на Церес-стрит?
Фотографий отца не было. Мама, наверное, продолжала любить его; она больше никогда ни с кем не встречалась, хотя даже сейчас, в свои пятьдесят пять, выглядела неплохо. Но мать, видимо, решила: «Я оставила это в прошлом».
Он представлял белозубую улыбку отца, острые клыки, как у него. Лей называла его улыбку лисьей. Ему было даже приятно. Одна девушка как-то сказала ему, что он похож на Джека Николсона в молодости. Разглядывая свои подростковые фотографии, он пытался вспомнить, о чем он думал в те времена, когда вся его энергия уходила на то, чтобы суметь приспособиться. В Хиллвью он был наркоманом. В университете выдавал себя за мальчика из богатеньких. Когда они переезжали, он поначалу осторожно присматривался, какой тип личности позволит ему спокойно прожить следующий год.
Рей сожалел, что не знал отца. Жаль, что он не может вспомнить цвет его глаз и не знает, был ли тот привычен к физическому труду или нет. Он перешел к небольшой коллекции пластиковых игрушек — разноцветных машин и поездов. Также он нашел список на последней странице книги, которую перечитывал каждое лето, погружаясь в жизнь ее героев. Это была повесть Э. Несбита «Феникс и ковер». Рей не знал, почему мать сохранила именно эту книгу, но он был благодарен. Она читала ее ему несколько раз. Возможно, она ей тоже нравилась.
Затем, порывшись, на дне ящика он обнаружил ключи.
Рей принялся разглядывать их. В каком бы доме они ни жили, он всегда оставлял себе от него ключ. Мать много работала, поэтому у него обязательно был ключ от дома. Эсме очень бережно обращалась с ключами. Двери дома всегда были закрыты, но она не любила оставлять ключи под цветочным горшком. Ключи были драгоценностью. Она называла их защитниками.
Он собрал целую коллекцию на большом серебряном кольце, которое многообещающе позвякивало. На некоторых ключах до сих пор оставались следы фломастеров или закорючки на липкой ленте.
