Рей тряхнул связкой, наслаждаясь таким до боли знакомым звуком. Затем, открыв книгу на первой пустой странице, он прочел адреса, которые раз за разом там старательно записывал: Норуолк, Уиттье, Дауни, Редондо-Бич, Йорба Линда, Плацентия, Фуллертон…
Он читал список, и в памяти проносились картинки всех унылых предместий Лос-Анджелеса и графства Ориндж.
Иногда они переезжали всего лишь на несколько километров — с одной улицы на другую. Вероятно, для того, чтобы мама могла сохранить работу.
«Десять школ», — снова повторил он про себя.
Почему?
Он сидел в задумчивости, когда вдруг почувствовал, что в груди возникло тревожное ощущение. И тут в прихожей раздался звонок. Рей взглянул на часы: полвторого. Достав из шкафа бейсбольную биту, он ринулся вверх по лестнице. Конечно, можно было не открывать, но тогда те, кто находится за дверью, могут подумать, что его нет дома, и захотят вломиться.
В дверь продолжали упрямо звонить.
Не включая свет на первом этаже, Рей подкрался к входной двери. Выглянув наружу, он отпер дверь.
Внутрь ввалился Джеймс Хаббел, отец Лей. Он, наверное, приехал прямо с работы, потому что был одет в полицейскую форму цвета хаки и выглядел довольно уставшим.
— Опусти биту, — приказал Хаббел.
Рей опустил биту:
— Уже поздно.
— Я смотрю, ты тоже не можешь заснуть, — заметил Хаббел. — Ты думаешь, мы с матерью спим? Ты так думаешь?
— В чем проблема, Джим?
— Где моя дочь?
— Ушла.
— Сейчас не время для игр, Рей.
— Не рассказывайте мне, для чего сейчас время.
— Я здесь не затем, чтобы позавтракать блинами вместо яиц! — взорвался Хаббел. — И я не пришел поинтересоваться, почему еще не стал дедом!
Рей был рад, что не успел раздеться. Ему было бы не очень удобно в одних трусах перед этим почти двухметровым бывшим морским пехотинцем, а теперь полицейским, брови которого напоминали буйный кустарник. Лей любила отца — для нее он был крутым парнем с добрым сердцем.
Хаббел отпихнул Рея в сторону и прошел в дом, свирепо озираясь по сторонам. Гостиная, выполненная в пастельных тонах, была безлюдной. Он подошел к камину из белого гранита и отодвинул решетку.
— Там нет ее следов, — сказал Рей.
Он знал, что это не совсем то, что стоило говорить отцу жены, но не мог ничего с собой поделать. Он не хотел быть мальчиком для битья.
— Я иду наверх, — сообщил Хаббел.
Он поднялся на второй этаж по главной лестнице, ступая по бетонным ступеням, которые круто тянулись вверх. Рей слышал, как он наверху хлопает дверьми, выдвигает и задвигает ящики. Усевшись на диван, он тупо уставился на камин. Незанавешенные окна напоминали черные провалы, высасывающие его внутренности. «У меня нервный срыв», — подумал он, но ему было все равно.
