— Тогда зачем это? — спросил он. — Зачем было спешно забирать меня из дворца? Почему не сделать копию этого Пророчества и не показать его Прелату?
Мама вскинула указательный палец.
— Потому что я не хочу снова попасться сестре.
Он вздрогнул и понял связь Шаулы и Раны. Она подняла второй палец.
— А еще — когда такая стратегия сработала бы?
— Может, сработала бы, если бы вы не стали кричать, что все царапины — работа самого Призма, — отметил Селено.
Я раскинула руки, чтобы успокоить их.
— Нам нужно, чтобы ты это увидел, Селено, — сказала я. — Наше слово для Шаулы или совета не имеет значения. Но в твоем слове власть, и ты можешь подумать, что это значит для Алькоро.
Он нахмурился сильнее.
— И где мы все это совершим?
— В Стелларандж, — сказала я.
Он вскинул брови.
— Посреди декабря? С парой плащей и одеял?
— Мы не будем лезть на них, — сказала я. — Точно не на вершину. Мы пойдем внутрь, в пещерную систему, которую нашла команда моей мамы.
— В пещеру, — повторил он. — Для нового Пророчества.
— Фрагментов, — сказала мама. — Оно не полное.
— Не полное? — рот Селено раскрылся.
— Конечно, не полное, — она вытаскивала спальные мешки из наших сумок. — Пещера полна ручьев. Ни одни глифы не выдержали бы столько в таких обстоятельствах.
Он с яростью повернулся ко мне.
— Ты говорила, что оно полное!
Я прикусила губу.
— Я говорила «почти».
Он потрясенно покачал головой.
— Ты все сочинила, — обвинил он. — Ты сказала мне это, чтобы выманить из дворца.
— Я сказала, что оно почти полное.
— Даже если оно не полное, — сказала мама, разворачивая свой спальный мешок, — возникают тревоги о том, можно ли твоим титулом оправдывать политические действия Алькоро.
Он вскинул руки.
— Значит, это все-таки уловка, чтобы опорочить Пророчество. Это я слышу? Потому мы устроили тревогу в замке?
— Нет, — быстро сказала я. — Нет, Селено. Это важнее. Это значит обнаружение настоящего законного источника, не связанного с ересью и спекуляцией. Это изменит принятие наших решений. Мы сможем остановить войну до ее начала. Если Пророчество изменит все, что мы знаем о твоем титуле, мы сможем идти другим путем, — пакет из пергамента зашуршал в моей рубашке. Я чуть не вытащила его в доказательство. — Ты этого всегда хотел.
— Сейчас я хочу в свою постель и вечерний настой, — он схватил спальный мешок, ушел в угол, чтобы быть подальше от нас, хотя расстояние было только в пару футов. Он встряхнул мешок, уложил его у стены и устроился в нем, отвернувшись от нас.
