Ты добавишь:
– Моя девушка – вообще говорит, что нужно остановить существование и следовать за жизнью.
– А разве ты не знал, что следовать за жизнью – значит быть полным извращенцем?!
– Чёрт возьми! Чем больше я об этом говорю, чем больше думаю над этим – тем меньше понимаю. Мне всё время кажется, что ты имеешь ввиду сексуальные извращения.
– Ты чего – меня за пидора держишь?! – обиженно стукнет кулаком по столу Бо, – разумеется – нет! Я говорю о той энергии, которая двигает этот мир вперёд и о силе, которая заставляет его меняться. Извращения – это удар в морду и писателю, что пишет нас, и читателю, что читает. Извращение – это то безумное, что удивляет нас и поражает, и заставляет сердце биться сильнее. Извращения – это чёрная дыра, в которой исчезает и материя, и свет, – тебе покажется, что Бо так возбудиться, что даже протрезвеет, – извращение – это то, что несовместимо с нормой – это то, что самое интересное и в жизни, и в книжках, и это то, ради чего, собственно, мы и живём, и читаем их. Сексуальные извращения – слишком предсказуемы – оттого, ближе к норме и недостаточно извращённы. Настоящую аномию, – его левый глаз истерически задёргается, когда правый глаз – сохранит хладнокровие и продолжит пронзительно смотреть на тебя.
Ты покажется, что из его рта вот-вот польётся пена, а в его извращённом уме возникнет желание разорвать тебя на части. Ты уже заранее начнёшь думать, что будешь делать в таком случае. Но этого, к счастью – пока что не происходило.
–…Настоящую аномию – может совершить – только по-настоящему благородный, этичный и во всех смыслах – скромный человек. Можно привести в сравнение Дориана Грея – но он больше сексуальный маньяк. В этом деле – мне по душе больше Ленин, как известно, знатный дворянин, учёный и социолог. Или Энгельс – ещё один коммунист-миллионер. А вот вы – знаете, кто я?
– Нет, – тихо ответишь ты от страха перед своим новым знакомым.
– Я – раньше был школьным учителем, пока не подсел на алкоголь и героин, – взял себя в руки Бо и последнюю фразу – произнёс, понизив голос, – Знаете, что значит «beau» с французского, – спросит урод Бо, – знаете?
– Не знаю.
– Знаете? – продолжит урод.
– Не знаю и знать не желаю.
– Ну и зря, – скажет он и покажется тебе ещё более уродливым.
Он упадёт головой на стол и окунётся в сладкий алкогольный сон, с менее приятным пробуждением, окончив тем самым давешний разговор об извращениях и аномиях. Хоть и его поднятый шпилем вверх указательный палец левой руки – и будет напоминать тебе, что как только его хозяин будет в состоянии – он продолжит свою речь, ставшей, вскоре, названием одной из твоих картин: «Извращения – это двигатель». Что правда, эта картина – будет одной из тех работ, которые ты станешь рисовать – только ради заработка. Ведь вторая самая важная твоя работа в твоей жизни – это портрет Бернара. Ведь первая – ты сам будешь помнить, какая.
