Вот в таких сложных и туманных обстоятельствах Ферета вдруг сделала то, чего от нее никто не ожидал. Привезла ребенка к отцу (он годами добивался этого через суд) и у него и оставила. С тех пор она крайне редко виделась со своей девочкой, которую бесконечно любила. Ребенок рос рядом с отцом, тоскуя по матери. Каждый день малышка спрашивала всех подряд, даже прохожих на улице: «Когда придет моя мама?»
Как раз тогда произошли два важных и совершенно неожиданных события. Ферета серьезно заболела, и от гибели ее буквально спас Филипп Рубор, будущий муж. Маститый художник (по возрасту он мог быть ровесником ее отца), влиятельный, находящийся на вершине успеха и славы, Филипп взял дело в свои руки и соединил жизнь Фереты со своей, и эта связь обернулась для них большой удачей. Гораздо большей, чем они могли пожелать. Вообще-то, все, к чему бы он ни прикасался, приносило удачу.
Судьба распорядилась так, что на какой-то выставке она увидела его картину, написанную чаем на рисовой бумаге. С нее-то все и началось. Эта обнаженная женщина невероятно походила на Ферету, хотя та и не была знакома с Филиппом и не позировала ему. Полному сходству мешали только прямые волосы и отсутствие мушки, которую Ферета носила на щеке. У нее, в отличие от «натурщицы», волосы вились. В любом случае, в первый момент Ферета испугалась увиденного, а потом влюбилась – сначала в саму картину, затем в себя на картине и наконец в художника, ее написавшего, и в результате купила эту работу. Она захотела иметь себя и его в себе. Так началась их совместная жизнь; вскоре они развелись со своими супругами и расписались. Хотя Ферета была отличным художником и до их встречи, он открыл ей некоторые, прежде не известные ей тайны масляной живописи, и с тех пор она всегда носила их в своем этюднике, пользуясь ими при нанесении краски на полотно.
Но вершиной их отношений стало то неожиданное, что Ферета однажды услышала от своего второго мужа (за год или за два до того, как стало навсегда поздно). Филипп сказал ей: «Знаешь, пять лет назад, когда Гея была еще с тобой, ты сделала все, чтобы ребенок, которого ты разлучила с отцом, то есть с твоим первым мужем, мог встречаться с ним по выходным и знать, что у него есть оба родителя. Сейчас ты уже очень долго лишаешь свою дочку матери. Думаю, не стоит так поступать. Сделай то же самое, что ты сделала для того человека, отца твоей дочери, и для ее матери, то есть для себя. Но прежде всего для Геи. У Геи должен быть не только отец, но и мать».
