Аверьян перенял повадку Кузьмы. Иной раз так ударит, что сразу полмешка шишек осыплется с кедра. За шишкобоями — сборщики с корзинами через плечо на лямке. Поднял шишку, в корзину бросил, тяжело стало — высыпал в кучу. Ульяна ходит за Кузьмой, Афоня — за Аверьяном. Уделались — не узнать: все серой сковало. Пальцы в залом сжал — сил не хватит расцепить. На сборе шишек и есть приходится два раза — утром и вечером. Светлого времени в кедрачах мало: чуть солнце за гору — и ночь в тайге, не видать, куда упала шишка. А еще дров заготовить на ночевку надо. При костре и шишку обработать. А прежде нужно установить барабаны — драть шишку. Пока пропускают через барабан шишку, филин проухал полночь. Упали в шалаше и словно провалились в бездонную яму.
Первыми и, как всегда, до рассвета на ногах Ульяна с Кузьмой. Пока Ульяна запекает на завтрак шишку, Кузьма «откидывает», веет орех. Работа на глаз немудреная, но надо иметь сноровку. Кузьма деревянной лопатой кидает вдоль половика орех. Пустой орех не летит, чешуя ложится дорожкой подальше, а полновесный тяжелый орех отлетает, так и сортируют. Без ореха зимой что без хлеба.
Внимания и забот орех и зимой требует — провей еще не раз да пережарь в русской печи на листах, и не как-нибудь, а до маковой росы. Не довел зерно — не пойдет масло. У настоящего янтарный перелив: сколько ни стоит — ни единой пленочки не даст, а дух: открой бутыль — не нанюхаешься. Такой продукт и трудов требует. Да и одежонку орешник так обглодает, ошкурит, заплата на заплате заплатой погоняет. А где этих заплат набраться? Из орешника поспешай, дома-то дел невпроворот. Еще и клин Кузьме надо прирезать, пока земля живая, и конюшню, дров на зиму надо. Лето припрет — зима приберет. С такими мыслями Кузьма и возвратился домой последним.
По дороге соскочило колесо: пришлось оставить воз, и верхом на Арине с колесом в руках он подъехал к дому. Ульяна чинила половики. Солнце еще не село, и свет его был мягок, воздух прозрачен и свеж. Сегодня, как вчера, вчера, как месяц назад, но тут тишину наступающего вечера нарушила ворона. Кузьма пооглядывался, поприслушивался. С реки донесся скрип весел. Кузьма привстал, отложили топоры ребята, побежали на берег, поднялась и Ульяна.
Из-за острова по фарватеру показалась похожая на плавучий дом посудина. Кузьма пригляделся: у посудины было два носа, и на обоих по веслу; каждое весло вытесано из цельного бревна, и за каждым веслом по два гребца. Как только одолели фарватер, посудину притянуло к берегу. Гребцы отложили весла, выбросили на берег трап, по нему проволокли толстый смоляной канат и пришвартовали судно.
