— Не на того нарвался! — объяснил ему Кеша под смех бригады. — Думаешь, если у него мамы нет, то его кушать можно? Это, брат, ты бы всех перекушал без соли. Скромнее надо быть! Понял? Это тебе мой совет на будущее!
Пес ушел, проглотив обиду. Угрюмо, будто побитое войско, ковыляли сыновья Бамбека за своим униженным предводителем.
А Фимка вскоре явился к нам, чтобы подзаправиться после веселой пробежки. Аппетит у него был отменный. Он с урчанием поедал свою любимую печенку, доверчиво посматривая на бригаду зелеными глазами и даже чуть ли не подмигивая. Не намекал ли он на то, что это ледовое побоище устроил специально для нас? Так что кусочек печени — всего лишь небольшая плата за опасное представление.
Даже Гоша зауважал Фимку после такой победы и перестал обзывать иждивенцем.
Вечером мы получили радиограмму, что совхоз «Таймалырский» не выполнил плана по отстрелу оленя. Нам предлагалось помочь соседям. За нами выслали вертолет.
Утром следующего дня мы полетели на Гусиную протоку, где стояла бригада таймалырцев. Вернулись мы через две недели и спешно принялись доделывать свою работу, так как оленье мясо нужно было вывезти до наступления полярной ночи.
Как-то под утро я проснулся и подумал: а где же наш Фимка? Давно я с ним не встречался. Неужели его псы разорвали или затоптало стадо диких оленей?
Рядом храпел бригадир Кеша. Посапывал с присвистом молоденький Гоша. Он почти с головой завернулся в спальник из оленьих шкур и во сне казался совсем ребенком.
Вдруг я услышал повизгивание во дворе. Выглянул в маленькое, будто вертолетный иллюминатор, окошко и увидел в синих сумерках Фимку. Сначала я не узнал его. Я привык видеть Фимку в рыжем шутовском кафтанчике. А тут он надел на себя белоснежную царскую мантию, которая так и серебрилась в темноте. Но это был он, наш Фимка.
В новом одеянии Фимки были и лунный свет, и отблески северного сияния, и чистота первого снега. Вот тебе и Фимка, так прибарахлился! И я глазам своим не поверил: рядом с неузнаваемым Фимкой стоял грозный Бамбек и преданно глядел на гостя, виляя хвостом. Мало того что он вилял: кобель начал кататься на спине и вовсю дурковать, показывая, до чего же он рад видеть песца живым и невредимым. Бамбек словно забыл, что еще недавно злобно гнал Фимку по льду и хотел растерзать.
А рыжие сыновья Бамбека, раскрыв пасти с огромными кинжальными клыками, тоже помахивали хвостами, показывая полную расположенность к миляге Фимке. Покрасовавшись, Фимка помахал нам белоснежным хвостом и направился в тундру.
