Вынув стрелу из колчана, Гильгамеш наложил ее на тетиву, натянул лук и замер в ожидании.
— Если бы ты был в Техасе, убедился бы, что здесь все почти так же, как там, — объявил загорелый здоровяк с бочкообразной грудью и сильными руками. Яростно жестикулируя одной рукой, другой он небрежно крутил руль «лендровера», заставляя автомобиль выписывать зигзаги по бездорожью равнины. Корявые, серые кусты покрывали сухую песчаную равнину. Небо было темным от поднятой ветром клубящейся пыли. Вдалеке высились бесплодные горы, вершины которых, похожие на черные зазубренные клыки, едва просматривались сквозь завесу поднятого в воздух мельчайшего песка. — Красиво. Очень красиво. И так похоже на Техас, что никогда бы не подумал, что мы совсем в другом месте.
— Красиво? — с сомнением спросил его спутник. — В Аду?
— Эти бесконечные просторы, конечно, прекрасны. Но если ты согласишься, что здесь красиво, ты должен увидеть Техас.
Здоровяк засмеялся и прибавил газу. «Лендровер» помчался вперед с сумасшедшей скоростью, мотаясь и подпрыгивая на ухабах. Сидевший рядом с здоровяком худой бледный мужчина с впалыми щеками судорожно сдвинул колени и прижал локти к бокам, словно в ожидании аварии. Они уже много дней путешествовали по бесконечным пространствам Окраин, а как долго, не могли бы сказать даже Древние Боги. Они оба были послами от королевства Новой Свято-Дьявольской Англии. Их превосходительства Роберт Ирвин Говард[2] и Говард Филлипс Лавкрафт[3], посланники Его Величества Британского короля Генриха VIII ко двору Пресвитера Иоанна[4].
В прошлой жизни оба они были писателями-фантастами, сочинителями небылиц. Но теперь они сами оказались в ситуации гораздо более фантастической, чем те, которые описывали в своих произведениях. Но это была не выдумка, не фантазия. Это был Ад.
— Роберт… — нервно заговорил Лавкрафт.
— Да, здорово похоже на Техас, — перебил его Говард. — Только Ад — это всего лишь слабая копия с прекрасного оригинала, просто грубый набросок. Видишь, идет песчаная буря? А у нас были бури, которые накрывали целые округа. Видишь молнию? По сравнению с техасской эта всего лишь жалкая вспышка!
— Ты не можешь ехать чуть помедленнее, Боб?
— Еще медленнее? Клянусь усами Ктулху[5], дружище, я и так еду медленно!
— Тебе это только кажется.
— Сколько я тебя знаю, ты всегда любил кататься с ветерком — семьдесят-восемьдесят миль в час, вот как тебе нравилось ездить. Мы сейчас так едем.
— В прошлой жизни умирают только один раз. Отдал концы — и боли как не бывало, — ответил Лавкрафт. — Но здесь, когда отправляешься к Гробовщику снова и снова, когда возвращаешься и вспоминаешь в ярких красках свою агонию — здесь, дорогой мой Боб, гораздо сильнее боишься смерти, потому что твоя боль остается с тобой навсегда. — Лавкрафт вымученно улыбнулся. — Поговори об этом с кем-нибудь из профессиональных воинов, Боб, с троянцем, например, гунном, ассирийцем или каким-нибудь гладиатором — с тем, кто умирал множество раз. Спроси его об этом — о смерти, о воскрешении, о боли, об ужасных муках, все в подробностях. Это очень страшно, умереть в Аду. Я боюсь этой смерти больше, чем боялся при жизни, поэтому и не хочу бессмысленно рисковать.
