– Крыштав дело говорит, – поддержал его Войнилович. – Если мы окажемся в Динабурге позже королевских гонцов, то нам останется только податься на чужбину. Одно дело – пойти в рокош за своим братом-шляхтичем. И совсем другое – за теми, кто вне закона. Потому как тогда это измена и бунт.
– Можно подумать, нас не обвинят в измене после того, как мы объявим рокош.
– Вдогонку не считается, – хохотнул каштелян.
– Ладно. Крыштав, береги парней. Не рискуй понапрасну, – напутствовал напоследок воевода.
– Верстах в пяти по тракту придорожная корчма с конюшней. Поторапливайтесь, – заканчивая разговор, ответил Мицкевич.
Ну а что тут еще можно сказать? Простились, и четверо всадников, пришпорив лошадей, ушли в отрыв. В отличие от остального отряда, им беречь животных не нужно. Даже если те падут, серебра для покупки новых у них в достатке.
– Андрейка.
– А? Что? – вскинулся задремавший в седле паренек.
– Да тихо ты, – одернул его товарищ.
– Чего пихаешься, Владак?
– А ты либо не спи в седле, либо спи по-человечески. Вон чуть под копыта не свалился. И вообще, не дай бог хорунжий приметит, так всему десятку достанется на орехи.
– Ага. Спасибо. Что-то сморило меня.
– Не приболел? – озаботился друг.
– Похоже на то.
– Плохо. До Динабурга еще ехать и ехать.
– Ничего. Скоро встанем на отдых, а там мы тебя живо в чувство приведем, – ободряюще похлопав по спине, затянутой в форменный кафтан, заверил второй его друг, Карпусь.
Все трое были выходцами из старинных и бедных русинских шляхетских родов, проживавших близ Полоцка. Впрочем, в личной хоругви воеводы Острожского все из таких. Мало того, половина из них в мирное время жила землепашеством. Причем за плугом идти приходилось самим шляхтичам.
Про Константина Ивановича не без злорадства говорили, что, мол, сам из голытьбы и собрал вокруг себя такую же голь перекатную. Вообще-то вранье. Острожский, конечно, не из магнатов, но из вполне обеспеченного рода. А уж за последние годы так и вовсе поднялся на зависть иным. И не просто поднялся, но и тянет за собой других. Развивает ремесла и торговлю. Помогает земледельцам.
А что до них… Молодые, дерзкие и горячие, они были готовы идти за воеводой хоть в саму преисподнюю. Что их ожидало в прежней жизни? В лучшем случае родительский клинок, а как в семье не один сын, так лучшее достанется старшему. Вроде и шляхтичи, и в то же время порой от простого крестьянина не отличить. Воевода же дал всем им шанс изменить свою судьбу. Да, цена может быть высока. Но они к тому готовы.
