Фабиус запнулся. Он хотел дать какое-то живое напутствие, чтобы сын не забывал, что отец помнит о нём, надеется на него, любит. Но подходящих слов, чтобы не были они слишком мягкими, магистр так и не подобрал. И он завершил:
— Помни же, что я вернусь не позже конца осени, и хочу увидеть, что ты здоров и выполнил всё, что я тебе наказал!
Застоявшийся жеребец нетерпеливо ударил копытом.
— Помни, что ты теперь — хозяин башни и всех людей здесь и в долине! — громко резюмировал магистр. — Будь же достоин этого!
Фенрир припустил через мост галопом — аж брёвна загудели под копытами! Холодный ветер с реки ударил мага в лицо и вышиб слёзы. Колдовской остров, прощаясь с хозяином, замерцал, обозначая паутину охраняющих его заклятий. Фабиус знал, что защита Гартина крепка, но крепка ли защита сердца Дамиена?
Дамиен же, как только отец миновал мост и выехал на дорогу к Лимсу, быстро вернулся в колдовскую башню. Слугам он бросил что-то малоразборчивое, чтобы не беспокоили. Внутри у него всё зудело от нетерпения, а это допекает сильнее боли ожогов. Ведь даже магический огонь причиняет муки, но не томление страсти. И страсть — больнее.
Поднявшись в свою комнату на среднем этаже башни, юноша открыл сундук с личными вещами и нашарил на самом дне свёрток.
Свёрток этот постоянно кочевал из сундука под кровать, из-под кровати — в тайник в саду. Дамиен боялся, что отец сумеет почуять в башне чужеродный предмет.
Но магистр плохо смотрел за сыном. И сейчас свёрток был раскрыт, как раскрывался он только во время родительских отъездов, и из него были извлечены короткая кольчуга и настоящий воинский плащ, купленные в городе на деньги, сэкономленные на хозяйственных расходах. Дамиен совсем не был так рассеян в делах с ячменем и пенькой, как полагал отец.
Кольчуга, лёгкая, плетёная «четыре в один», когда одно кольцо связывает две пары соседних, была ещё великовата весной, а теперь стала, наверное, впору.
Дамиен с наслаждением вдохнул тяжёлый запах слежавшегося железа и каменного масла. Взял тряпицу и мел, натёр кольца, сразу заблестевшие. Снял обычную одежду и облачился с умелостью, достойной бродячего рыцаря: надел сначала простёганную на плечах и груди рубаху, потом кольчугу, следом — пояс, а сверху накинул плащ. Он торопился, хоть и уверен был, что слуги не посмеют войти в башню.
Короткая кольчуга с рукавами, не достающими до локтей, носилась обычно не в бою, а в городской сутолоке для защиты от случайного ножа. Её прикрывали кафтаном и плащом. Но Дамиен очень нравился себе в кольчуге и кафтан надевать не стал. Настоящего меча у него пока не было, и он прицепил на пояс кинжал.
