И предсказание старца действительно стало сбываться. Тревога и страхи ее улеглись, головные боли уменьшились, гипертонические кризы прекратились, хотя давление и продолжало оставаться высоким. У Шьямы улучшились аппетит и общее самочувствие. Словом, сбывалось все то, что предсказал ей святой старец. Даже ссоры со свекровью прекратились, и когда однажды ссора все-таки вспыхнула и родители мужа, связав вещи, перебрались к другому сыну, Шьяма восприняла это как милость всевышнего. «Десять лет сидели на моей шее, а теперь собрали пожитки и сами ушли, хотя никто их не гнал. Вот оно, предсказание святого старца!» После этого Шьяма стала относиться к девушке с еще большим вниманием. Конечно, когда Басанти, случалось, начинала вести себя слишком вольно, Шьяма не на шутку сердилась, готовая немедленно выгнать девушку из дома, однако, вспомнив слова старца, тотчас же остывала. «Какая б она ни была, мне нет до нее дела, — убеждала себя Шьяма. — Я должна выполнять наказ святого старца».
Немного погодя Басанти и Шьяма уже сидели на веранде.
— Ну а если бы свалилась? — волновалась Шьяма.
— Ну и что ж! — ответила Басанти со смехом и тряхнула головой.
— Могла б сломать руку или ногу, разбить голову.
— Ну и что из того, тетя!
— А ты думаешь, сломать ногу — это так себе, пустяки?
— Что на роду написано, того не миновать… Ну, сломала б — и сломала!
— Ноги твои целы остались, вот потому ты так и говоришь. А сломала б ногу, — ворчала хозяйка, — лежала б сейчас на кровати и орала что есть мочи. Болтаешь ты много, глупостей много говоришь. Когда-нибудь накажет тебя всевышний…
— А когда он доволен-то бывает, всевышний? — проговорила Басанти. — Он уж и так на меня постоянно косится да хмурится. — Она сделала недовольное лицо, нахмурила брови и скосила глаза. Потом звонко расхохоталась. — Говоришь много — недоволен, смеешься — недоволен, взбираешься на дерево — недоволен, слезаешь с дерева — он тоже недоволен… — И Басанти снова рассмеялась.
— Цыц, негодница! Никогда не говори так. Жить надо в страхе божьем.
— Перед кем же все-таки я должна жить в страхе, тетя? Перед отцом? Перед матерью? Перед вами? Или перед всевышним? — И видя, что госпожа сердится, тут же перевела разговор на другую тему: — Давайте-ка лучше я вам волосы расчешу. Может, голову маслом смажем? Да вы не сердитесь, тетечка, я же просто так…
— Не надо мне никакого масла! Ишь, принялась умасливать! Еще раз увижу на дереве — сама тебе ноги переломаю!
