— О, Василий! Здравствуй, дружище! — шумно приветствовал секретарь, крепко пожимая руку и похлопывая по плечу.
Семен Иванович Ванькин был немного старше Прошина; сухощавый, длинноногий, он был почти на голову выше Василия; щуря близорукие серые глаза, секретарь как бы ощупывал его взглядом.
— Откуда?
— Из госпиталя, Семен Иванович.
— Ранен?
— Контужен. Сотрясение мозга…
— Как сейчас здоровье, самочувствие?
— Нормально. Временами комары пищат в голове.
— В партию не вступил?
— В августе, на польском фронте.
— Молодец! Какие планы?
— Пока никаких, прямо с поезда сюда. Хотел в Атемар съездить, подводы не нашел.
— Не беда, съездишь. Слушай, Василий, давай к нам на работу, делопроизводитель до зарезу нужен… А там посмотрим, — добавил Ванькин, подумав, как бы не обидеть старого товарища-фронтовика предложенной должностью.
— Я готов. А как с жильем?
— Найди одинокую старуху, а еще лучше — молодую вдову с избенкой и коровенкой.
— Нет, рано мне хомут на шею надевать.
— Это дело личное, я пошутил. У меня есть на примете старики, сходи к ним. Я напишу записку.
Секретарь вырвал из записной книжки листок и размашисто написал:
«Податель сей записки — мой товарищ и хороший парень, будет работать в укоме партии. Если можете, приютите».
Одинокие старики приветливо приняли Прошина. Несмотря на его возражение, уступили спальню, а свою кровать передвинули в чистую, уютную горницу; договорились об оплате и услугах.
Назавтра Василий заполнил трудовой листок и сразу же приступил к работе.
В воскресенье пошел на ярмарку. Осенняя ярмарка — это всегда праздник: ряженые, песни, карусели с веселым переливом саратовских гармошек. Чего только не продают на ярмарке! Лошадей и коров, поросят и птицу, зерно и мед… Беднее был выбор промышленных товаров, но все равно можно было купить и одежду, и обувь, и игрушки, и сладости детям.
Прошин накупил гостинцев для братьев, сестренки и с попутным односельчанином, дедом Павлом, выехал в родное село. Дед, известный озорник и враль, отнесся к Василию с полной серьезностью: знал, что человек с войны возвращается.
— Дедушка, как там мои?
— Ничо, в нормальности. Степан Федорович хорошо живет, медком приторговывает, — многозначительно подчеркнул старик. — Братья и сестра живы.
Чуть больше года не был Прошин в Атемаре, а село, кажется, изменилось заметнее, чем люди: дома стали меньше, овраги мельче, колодезные журавли ниже.
Когда-то Атемар был укрепленным городом, через него проходила восточная линия острогов, охранявших русскую землю от разорительных набегов кочевников. О его прошлом напоминают броские здания церквей, красильный и поташный заводы да сохранившиеся местами оборонительные валы.
