— Еще что? — спросил Прошин, поведение и слова церковного старосты почему-то не вызывали доверия.
— Отец Феодосий ведет себя богомерзко, — продолжал Романихин, снова переходя на шепот. — Намедни в алтаре пытался склонить к сожительству монахиню Манефу и, получив отпор своим плотским притязаниям, оскорбил последнюю всякими неприличными словесами. Услышав шум, я забежал в алтарь, где застал растрепанную Манефу и разгоряченного, аки после парной бани, отца Феодосия. На мое замечание о его греховном поступке батюшка ударил меня по лицу подвернувшимся под руку кадилом. Слухи о конфликте между нами дошли до прихожан. Ко мне приходят верующие и рассказывают о беззакониях со стороны отца Феодосия…
Романихин замолчал, должно быть желая выяснить, какое впечатление оказывает его сообщение на молодого сотрудника.
— Продолжайте, продолжайте.
— Бывшая служанка церкви Анастасия поведала мне о том, что батюшка посылал ее ночами на чужие гумна воровать зерно для его домашней птицы. Анастасия воспротивилась и оставила работу в церкви.
— Дальше.
— Прихожане Григорий Балакин и Антон Буклин заявили, что отец Феодосий взял с них по пять пудов овса за совершение панихиды… Если произвести надлежащую проверку, то список поступков, идущих в разрез с православной верой, много удлинится…
— Бандиты не находят убежище в церкви? — спросил на всякий случай Василий.
— Помилуй, господь! Чего нет, того нет. — Романихин заученно перекрестился.
После обеда Прошин зашел в уком партии и рассказал о разговоре со старостой. В селе был проведен сход, который принял решение: ходатайствовать о немедленном увольнении священника Феодосия Данилевского.
В то время чекисты вместе с общественностью вели работу по выявлению и изъятию церковных ценностей.
Разоблачение неблаговидных дел служителей церкви раскрывало глаза верующим, и они сообщали об упрятанных в церквах и монастырях золотых и серебряных изделиях.
В течение месяца в уезде было конфисковано более двадцати пудов серебра и немалые запасы золота.
Страна остро нуждалась в этих ценностях для восстановления разоренного двумя войнами народного хозяйства.
В конце недели было проведено совместное совещание ГПУ и милиции.
Прошин сидел возле раскрытого окна, терпеливо ждал начала совещания, рассматривая от нечего делать обстановку кабинета уездного уполномоченного. Здесь он бывал много раз, но как-то не приглядывался.
Его внимание привлекали ощеренные, клыкастые пасти львов по углам массивного стола из черного дерева, хрустальная люстра с забавными висюльками, печь с причудливыми узорами изразцов, лепные украшения потолка.
