Рудольф Иванович рассказал о саботаже, листовках, кулацких выступлениях, бандитизме и мошенничестве; не скрыл соображения о том, что не исключена возможность существования антисоветской организации «Союз русского народа».
Евгения Богдановна слушала внимательно, не прерывала. Лишь когда Аустрин сообщил о расстреле Леонида Николаевича Кременецкого и бывшего пристава Родина, глаза ее загорелись.
— Правильно! Таких гадов надо расстреливать беспощадно! Простите, коли уж перебила вас, — один вопрос: во всех губерниях созданы чрезвычайные комиссии, почему здесь комиссариат?
— Наверное, чтобы не выделяться среди других подразделений губисполкома. Но уже принято решение о преобразовании комиссариатов, — поспешно добавил Аустрин.
— Надо немедленно опубликовать об этом сообщение в газетах. И вообще, Рудольф Иванович, в вашей работе, по-моему, должно быть как можно больше гласности. — сказала Бош, подула в мундштук папиросы, освобождая его от табачной пыли. — Пусть люди знают, чем занимаются чекисты. Это будет способствовать повышению бдительности. Надо, чтобы люди сами шли к вам: без помощи народа чекисты слепы и глухи…
— Это верно.
— Егоров давно работает у вас?
— Около месяца.
— Мне Иван Егорович очень понравился: у него отличная выдержка. Холодная голова — по-моему, лучшее качество чекиста. А я вот в Полянах не сдержалась, пристрелила одного кулацкого агента. Нервы стали подводить, что ли… К слову, нужно подобрать и послать хороших чекистов в волости, охваченные мятежом.
— Я сейчас занимаюсь этим. В Еланскую волость посылаем с группой бойцов Ивана Ивановича Мокшина — матрос, бесстрашный человек. Постоянно там будут находиться члены коллегии Егоров, Карпов и я, разумеется…
— Хорошо. Думаю, вы на правильном пути, — сказала Бош и улыбнулась, отчего лицо ее стало моложе и красивее.
В четверг 13 августа 1918 года газета «Известия Пензенского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов» напечатала объявление, в котором сообщалось о реорганизации комиссариата по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией в Чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности; указаны телефоны председателя губернской ЧК и канцелярии.
Реорганизация комиссариата в Чрезвычайную комиссию имела не только формальное значение. Это был еще один шаг в дальнейшем укреплении законности и порядка.
На следующий день, едва Аустрин сел за рабочий стол, постучалась и вошла пожилая женщина. Рудольф Иванович встречал эту женщину в коридорах губернаторского дома и догадался, что она работает в аппарате губсовета. Однако фамилии ее не знал.
