Солнце не садилось. Во всяком случае, Андрей этого не заметил. Просто внезапно весь лес озарился ярко-розовым светом. Небо, снег под ногами, даже сердитые древние сосны. Лешка на полном ходу повернул к нему раскрасневшееся лицо, задорно подмигнул:
— Видал?
Ноги Андрея сделались удивительно легкими. Он стремительно летел по лыжне, озаряемой алыми парусами заката. Все ближе и ближе к чудесному сну, ожившей давней мечте.
Неожиданно лес оборвался, и перед Андреем, словно из бездны, выросла огромная черная гора, похожая на спящего медведя. Даже снег не ложился на нее, кружась вокруг в каком-то дьявольском вихре.
— А почему вашу гору назвали Медвежьей? — почти прокричал он.
Байбак резко остановился, так что Андрей чуть не врезался в него сзади. Лицо Лешки сделалось удивительно серьезным.
— Говорят, один пастух нашел в этих местах золотой самородок. Обрадовался и решил продать, чтобы купить хлеба и соли. Но в тот год выдался неурожай, и никто не хотел покупать золото. Долго он бродил по тайге, а потом забрался на самую высокую гору и так заревел от голода, что превратился в огромного медведя. Увидев в ручье свое отражение, пастух бросился в водопад. В ту же минуту гора раскололась надвое, а, когда две половинки сошлись, на том месте появился окаменевший медведь. С тех пор ходит он здесь, свое золото охраняет.
— Веселенькая история, — сдавленно отозвался Андрей.
Лешка не ответил, сосредоточенно вглядываясь вдаль.
— Видишь снежное облако на вершине горы? — нахмурился он. — Завтра метель будет.
Они подъехали к тому месту, где начинался спуск. Зрелище, открывшееся глазам Андрея, было ужасно. Поселок насчитывал не больше десяти корявых домов. Один хуже другого. Ветер выл здесь с такой силой, будто поселком завладели злые духи. От злости и досады на себя, он еле сдерживал слезы. Прямо перед ним лежала грязная ободранная его мечта.
Глава 8, про клок шерсти и язык без костей
Однако в этот момент ни один Андрей испытывал горькое разочарование.
— Выходит, все это время карта висела здесь? У нас под носом? — голос лаборанта дрожал от едва сдерживаемого бешенства. — Я мечтал о ней с тех пор, как услышал эту историю от деда. Все думали, старый скряга сошел сума, но я-то знал — старик не врет. Я добыл чертежи прежнего банка, я прислал телеграмму о больной бабушке этой помешанной на колбах лаборантке. Я нашел вас… И что?
— Где картинка? — взвизгнула Марья Васильевна, угрожающе наступая на Мишку.
