– Ладно, – сказал Маркел. – Спрошу. А дальше было что? Если Ермак у берега упал, может, татары его после подобрали.
– Если б подобрали, много крику было бы, – сказал Шуянин. – А так и тогда молчали, и теперь молчат. А самому ему не всплыть. Он же тяжелый был, в пансыре. А пансырь у него был знатный! Ему его царь подарил. Немецкий пансырь, в пять колец, сбит мудостно. И ещё сабля у него была, тоже от царя, булатная, по обе стороны от черена до елмана золотом наведена, посмотришь – глаз не отвести. И сабля, и пансырь нам были за тот первый ясак, когда мы огненный запас просили, всем по фунту, а получили на всех один пансырь. Ермак его очень любил! А он его на дно и утащил!
Маркел молчал. Потом сказал:
– Ну ладно. Это мне ещё надо обдумать. И мы ещё поговорим об этом. Вечером, со всеми! А пока я хотел бы в баньку. Я в баньке с Устюга не был!
Баньку протопили славно. Маркел от души попарился, достал из узла чистое нательное бельё, переоделся, поднялся наверх, выпил шкалик и лёг соснуть ненадолго.
Но получилось до самого вечера. Когда Маркел проснулся, солнце уже катилось вниз. Маркел кликнул Ивана, спросил, где есаул, Иван ответил, что скоро придёт. Маркел ещё немного полежал, подумал. Получалось, что Шуянин гнул неправду, но несильно. Эх, в сердцах думал Маркел, сейчас поставить бы его к кресту, и его казаков вместе с ним, но казаки к кресту и так не ходят, а здесь, в такой глуши, не пойдут и подавно. И Маркел насупился.
Пришёл Шуянин, сказал с лёгким паром. Маркел его поблагодарил. Шуянин сказал, что стол уже почти готов, но всех казаков не поместит.
– Но, – тут же прибавил он, – кто Ермака видал, те все придут.
Ага, чтобы было больше крику, подумал Маркел, а вслух опять поблагодарил, конечно. После они ещё немного побеседовали о том да о сём, то есть о всяких мелочах, после чего за стеной зашумели, затопали, а потом вошёл Иван и сказал, что все пришли.
Маркел и Шуянин перешли в соседнюю светлицу, в которой за накрытым столом уже сидели с полтора десятка казаков. Маркел их поприветствовал, они ответили. Шуянин, кивнув на Маркела, сказал, что это их товарищ с Волги. Маркел усмехнулся. Они сели, началось застолье. Говорили мало. Чуялось, что Шуянин их всех настращал, чтобы никто не брякнул чего лишнего. Но казаки мало-помалу выпили и начали пошумливать, а потом даже стали у Маркела спрашивать, что слышно нового про Волгу. Маркел поначалу отвечал уклончиво, что Волга как текла, так и течёт, куда ей деться…
