– А если было бы, тогда ты что, открыл бы дело? – уже очень грозно спросил Мещеряк. – И привёл всех нас к кресту, и начал допрашивать? За языки тянуть! На дыбу поднимать! Так, что ли?
– Зачем за языки? Вы сами бы сказали.
– Сами! Знаю я, как это делается! Пять лет тому назад взяли меня твои товарищи. Чуть вырвался!
– Где взяли? Кто?
– А зачем тебе это? Хочешь опять открыть то дело? Верёвками меня перетереть? Скотина!
И Мещеряк поднялся над столом, воздел над Маркелом руки и застыл. Думал, наверное, что тот перепугается…
Но Маркел на это только усмехнулся и ответил:
– Нет, не стану я то дело открывать. Мне и своего дела хватает. Да и оно, прямо сказать, не столько моё, сколько ваше.
– Какое ещё наше дело? – настороженно спросил Мещеряк.
– Да про крадёж, – сказал Маркел. – Пропали три вещицы в вашем войске. У вас татьба среди своих, а вы и в ус не дуете.
Сказав это, Маркел сглотнул слюну и продолжал сидеть на месте. Мещеряк, не опуская рук, стоял над ним. И думал. Потом, опустив руки, спросил:
– Что ещё за крадёж? Чего мелешь?
– Мелю то, что мне было рассказано, – сказал Маркел. – Что обобрали Ермака, уже убитого, вот что!
– Кто это сказал?
– Князь Семён Михайлович Лобанов-Ростовский, судья Разбойного приказа. Сказал под крестом! И побожился!
– Ну-у… – протянул Мещеряк. – А что украли? Кто крал? И когда?
– Кто и когда, я этого ещё не знаю. А вот что украли, это я могу прямо сейчас сказать.
– Скажи!
– А ты поначалу побожись, что после будешь отвечать как на духу!
– Так а зачем мне божиться? Я, когда говорю, никогда не кривлю. Или ты, червь, мне не веришь?
Маркел подумал и ответил:
– Верю.
– Тогда называй, что украли.
– Шубу, пансырь и саблю, – ответил Маркел.
Мещеряк молчал. Маркел прибавил:
– Сабля на твою похожа, но не та.
– Спаси Бог тебя за это, что не та, – насмешливо ответил Мещеряк. – Пансырей я не ношу. А шуба как?
– Нет, шуба тоже не та.
– А та какая была?
– Кармазином крытая. На чёрных черевах песцовых.
Мещеряк подумал и сказал:
– Нет, такой я у него не видывал.
– А какие видывал?
– Ты что, – грозно спросил Мещеряк, – с меня допрос вздумал снимать?
– Да я только так спросил!
– Знаем мы ваши «только так»! Наслушались. Да и какое твоё дело, кто из наших что украл и у кого? Это уже наше дело. И наш суд! А вы в наше ни во что не лезьте! Как на Казань идти, так милости прошу, а как пропала шуба, так сразу на дыбу! Да что шуба! Тьфу! Разве я запоминал, сколько у кого из наших было шуб, а у Ермака тем более! Или я их что, считал? Может, у него их было не одна, а три, пять шуб! Да какое мне тогда было до его шуб дело?!
