Все имеет свой конец. Мы прошли болото, и перед нами открылась величественная каменная река. Довольно давно произошло обрушение склона, лавина больших камней обрушилась со скал, преодолела сосновое редколесье и погрузилась в трясину.
Путеводная силовая линия указывала проход между двумя большими глыбами, отмечающими начало подъема. Жар, исступляющий жар исчез. Но завеса иллюзии по-прежнему закрывала путь. Она лишь сменила форму. Теперь это была вода. Поток холодной, замораживающей воды бил в лицо, валил с ног. С каждым шагом вверх идти становилось все труднее. Поток закручивал, охватывая вязкой смесью снега, льда и воды, пропитавшей одежду.
Было такое ощущение, будто гигантская ледяная рука стремится отбросить нас назад. Мы спешили, но, казалось, само время замедляется вокруг нас. Шаг — восход, шаг — закат. Солнце, луна проносятся над нашими головами, постепенно сливаясь в единую светящуюся полосу.
С невероятным трудом мы поднялись к вершине расщелины, вступив на каменную дорогу, такую древнюю, что земля практически полностью поглотила ее.
А потом начался город. Он поднимался вокруг нас как нежнейшие переливы тумана, играя всеми цветами волшебной радуги. Еще миг назад карабкались между большими камнями и скалами, а теперь шли по широкой мощеной улице. Улице бессмертного города — города, вечно живущего и вечно живущих. Вечно живого и вечно мертвого города. Мы медленно шли вдоль стен и домов, застывших башен и дворцов. Некоторые из них поражали своей красотой и завершенностью, другие пугали необычностью и чужеродностью.
Улицы города были окутаны туманом. Его здания то исчезали, погружаясь в белую мглу, то рельефно выступали из тумана. Огромных трудов стоило здесь сосредоточить на чем-то взгляд.
По обе стороны нашей дороги высились большие фигуры, сотни фигур, залитых мерцающим лунным светом. Некоторые из них были человекоподобными, другие напоминали сказочных животных, а иных затруднилась бы описать самая раскрепощенная фантазия. И удивительное мерцающее свечение скользило по окаменевшим крыльям, мерцало в застывших глазах, исчезая в складках невероятных одежд.
В этом городе каждый дворец, храм или башня были всего лишь внешним вместилищем Силы, драгоценностью укутанной в вуаль времени. И стоило только сосредоточить внимание, на каком-либо фрагменте города, как его дворцы наполнялись жизнью, а фигуры обретали подвижность. Гордость, слава и жестокость давно минувших и еще грядущих эпох подобно горному эху наполняли бесконечный лабиринт его улиц.
