— Ничуть, — сказала она, — Я решила спать так мало, как только может человек, в течение двух следующих недель. — Она порылась в своей сумке и нашла флакончик пилюль. — Видите? Хотите одну?
— Сахарин? — спросил Спенсер.
— Декседрин, — ответила девушка, бросая таблетку в рот и запивая ее глотком кофе.
— Нет, спасибо, — отказался Спенсер. — Кофе взбадривает меня настолько, насколько мне надо.
— Ну, а я держусь уже со вчерашнего дня. Если бы не дексики, я бы уже точно вырубилась. Мы вчера вылетели из Лос-Анджелеса специальным рейсом. Прибыли сюда буквально за несколько минут до посадки.
Девушка снова начала рыться в своей сумке, но не найдя того, что искала, в конце концов попросила у Спенсера сигарету.
— Знаете, — сказал Спенсер, — будь я на вашем месте, устроил бы хорошую взбучку вашему транспортному агенту. Ночь на спецрейсе плюс день на путь в Европу — совсем не то для начала медового месяца.
— Медовый месяц?! — девушка захохотала и поперхнулась дымом. Затем она понизила голос до доверительного шепота: — С ним?..
— Простите, — извинился Спенсер. — Я думал, вы вместе. Мне очень жаль.
— Мы и есть вместе, — сказала девушка, жадно затягиваясь, — И мне тоже очень жаль.
— Он ваш брат?
Девушка заговорщически огляделась, затем наклонилась к уху Спенсера и прошептала:
— Он мой... — она остановилась, дым выходил из ее рта вместе со словами и окутал голову Спенсера. — Извините, — сказала она, отгоняя дым в сторону. — Он мой выигрыш.
— Он ваш выигрыш?.. — недоверчиво спросил Спенсер.
— Ш-шш... — прошептала девушка, поднеся палец к губам, глаза ее сверкали озорным светом. — Вы его разбудите. — Она хихикнула, раздавив сигарету в пепельнице, и подобрала ноги под себя.
— Так он вам не...
— Нет, — сказала девушка, — он мой выигрыш, все верно. Я выиграла его в шоу “Вопросы и ответы”.
Спенсер засмеялся:
— Вы просто невозможны!
Девушка подняла руку и возвела свои большие серые глаза к небесам.
— Божья правда. Я его выиграла вместе с путешествием в Европу. Юный Дэвид Эйзенхауэр.
— Вот теперь я знаю, что вы меня надуваете. Эго не юный Дэвид.
— Конечно, нет. По-настоящему его зовут Пол Хендерсон. Я просто зову его юным Дэвидом Эйзенхауэром, потому что он такой дьявольски честный. А уж опекун! Вы не поверите. Мне попадались дедушки, которые не были так заботливы. Боже, не спи он сейчас, так сидел бы тут рядом, весь — будто лом проглотил от того, что я сижу и говорю с вами. Поэтому я его и усыпила.
— А что вы сделали: ударили его по голове тяжелой сумочкой?
