— Почему же ты дурак? — уставился на сына отец.
— Потому, что пытался остановить колесо времени. Пусть мать испечет мне чурек в дорогу, завтра ночью я уеду отсюда.
Но Микал не уехал на следующую ночь, хотя мать, обливаясь слезами, и приготовила ему в дорогу все необходимое. Сидя утром у окна и наблюдая в щель между занавесками за жизнью родного хутора, он увидел идущую к колодцу Млау. Кровь ударила ему в виски при виде ее затянутой в светлое платье фигуры. С трудом удержал себя, чтобы не выскочить на улицу и не перегородить ей дорогу к колодцу. Пока она опускала внутрь колодца тяжелую бадью, Микал следил за каждым ее движением с жадностью кота, заметившего приземлившуюся возле лужи ласточку. Но вот Млау набрала воды в ведра и, поддев их коромыслом, легко отправилась в обратный путь. Встречный ветерок прижимал платье к ее ногам, и от этого они казались стройней, чем у мраморной статуи, которую он видел однажды в каком–то городском парке. Он даже застонал от досады, когда Млау исчезла за воротами своего дома.
— Мама, — обернул к матери побледневшее лицо, — а когда Данел выдал замуж свою младшую дочь?
Мать внимательно посмотрела на сына. Какой он у нее сильный и красивый, несмотря на то, что заметно поредели на голове волосы, а под глазами пролегли сеточки морщин. Давно бы уже надо ему жениться и порадовать старую мать внуками, а он все в холостяках ходит. Ох–хай! Проклятая война: из–за нее все…
— Да тогда же, в двадцатом году, когда красные пришли. Десять баранов взял за дочь и денег триста рублей — как за княжну, — Срафин поджала поблекшие губы. — Только зять неказист. Не такого бы надо этой княжне узденя…
— Счастлива она с ним?
— Ох–хай, доля наша женская. Какое же счастье с таким мужем, — вздохнула мать и собрала морщины вокруг своих и без того проваленных глаз. — А почему о ней спрашиваешь, ма хур?
— Просто так, мама…
Мать еще раз кинула на сына пытливый взгляд и, вздохнув, вышла из хадзара. Микал остался один со своими взбудораженными мыслями. Что делать? Уехать, не поговорив с той, ради которой, собственно, и стремился все эти годы в родной хутор? Зачем же тогда рисковал, пробираясь сюда? Чтобы отца–мать повидать да золото забрать из тайника?
Микал подошел к столу, достал из выдвижного ящика кожаный мешочек, высыпал его содержимое на полированную крышку — кольца, браслеты, ожерелья и прочие драгоценные безделушки отразились в ней, как в зеркале.
Во дворе стукнула щеколда. Микал глянул в окошко — к порогу хадзара, переваливаясь с боку на бок, шла Мишурат Бабаева. Грузная, в обтрепанном сатиновом платье. Микал ладонью смахнул со стола сокровище в кошель и спрятался в соседней комнате.
