В это время актер-рассказчик снова повернулся к зрителям, собрал свой узелок и деланно удивленно произнес:
Ах, вы снова здесь? И вы не уходили?
Смотри! Все те же здесь сидят.
И все хотят узнать, что будет дальше.
Да сколько одно и то же можно повторять?!
Ведь каждый в Поднебесной это знает -
Историю «Отца и сына»!
Он обводит всех зрителей взглядом, заставляя волноваться. Потом, как бы уступая желанию зрителей, продолжает:
Ну, раз зрители желают,
продолжим мы рассказ на этой сцене.
Рассказ о страсти, о любви и об измене.
Итак. Семнадцать писем от Гаоцзуна к Юэ Фэю принесли трудолюбивые и преданные гуси.
На сцену вновь выбежали актеры в перьях, появляясь со всех сторон и даже как будто падая сверху. Один из гусей декламирует ответ Юэ Фэя императору Гаоцзуну:
«В тридцать лет мои дела - только пыль, мое путешествие протянулось на восемь тысяч ли»...
Тут же подхватывает второй гусь:
«Хорошее войско - средство, порождающее несчастье, его ненавидят все существа. Поэтому человек, следующий Дао, его не употребляет». - Так сказано в «Сунь-цзы».
Гуси-письма читали стихи Юэ Фэя о войне, о родной земле, а люди стояли и плакали в полной тишине. Даже лошади и собаки не издавали ни звука. Семнадцать писем императора не смогли заставить героя вернуться из даосской обители. Но потом прилетел маленький, совсем уставший и совсем общипанный гусь. Он опустился на колени:
Окутал землю мрак и мгла.
Песок и пыль от глаз укрыли солнце.
В бою жестоком бьются тигры, вепри, змеи.
Со всех сторон слышны стенанья, плач.
И стар и млад - все в ужасе от страха пред полчищами варваров, подобных саранче.
Сгрудились копья,
словно заросли бамбука,
мечи взметнулись в небо, словно лес.
Куда ни глянь - все мертвые тела, обломки сабель.
Родители детей к груди прижали, чтобы от верной смерти уберечь.
Везде ворота, двери на запоре.
Земля кровавыми слезами залита.
Мой голос слаб.
И даже император уже не в силах говорить о мире, когда рыдают города и села, и в каждый дом уже пришла беда... Актер-рассказчик подходит к этому гусю, поднимает его.
Но сердце героя дрогнуло от плача крестьян под гнетом цзиньских орд.
И, скинув мантию даоса, алхимию оставив на потом и выплавление пилюли, надел доспехи он и выступил в поход.
Он знал, что это есть погибель.
Однажды, отозвав его из войск, уж император показал свой нрав изменчивый...
Наконец последний гусь, запыхавшись и расталкивая всех, прокричал знаменитые слова Юэ Фэя:
Отдайте мои реки, горы!
