— Так. Давай рассуждать вместе. Допустим, иду, приношу два мешочка.
— И сумку, — встряла Алена. — Дорожная, темно-синяя.
— А мешочки какие?
— Как тот, что у тебя на полке.
— С дробью?
— Не знаю, с чем он, но похож.
— Значит, весит он… — Алексей задумался, прикидывая, насколько может потянуть дробовой мешочек, наполненный золотым песком.
— Килограммов восемь, если не больше, — сказала Алена.
— Будем считать, что десять, — махнул он рукой. — Для ровного счета. Короче, нахожу это добро, выношу к Пыже, а потом куда его девать? Спрятать где-нибудь в районе Базовой избушки?
— Нет, принесешь сюда.
— А потом снова двадцать килограммов тащить вниз? Какой резон?
— Только сюда. Я должна убедиться, — твердо сказала Алена.
— Понятно, — согласился он с покорным вздохом. — Сюда так сюда. Как скажешь. Ну, допустим, принес. А дальше? Прячем мешочки здесь? Или потом их вместе уносим вниз?
— Их ты после вынесешь. Когда все успокоится.
— Годится, — согласно кивнул он. — С мешочками все ясно. А как быть с тобой? Что нам делать дальше? Через пару дней, как подживет твоя нога, добираемся до поселка? Или упремся и будем ждать спасателей, пока не придут?
— Если не дождемся, сами выйдем в поселок.
— Ладно, спускаемся. Тебя отвожу в больницу, а сам, со спасателями, мету обратно. Меня ведь наверняка сразу отправят в Коозу проводником. И вот привожу спасателей на место. Они только глянут и махом поймут, что я тут уже побывал. Следы-то останутся, их не спрячешь. Вот если бы до снегопадов…
— Может, снова снег пойдет, — с надеждой проговорила Алена.
— Снег… — криво усмехнулся он. — Если будет валить три дня без перерыва и хлопьями, то прикроет. Но лыжня себя все равно выдаст. При солнце — синеватой тенью. Она живучая.
— Скажешь им: проверял капканы. Ведь они же есть у тебя там.
Иронично улыбнулся.
— И решил побродить среди обломков? Посмотреть что и как? И что никакого золота в глаза не видел?
— Да, — не слишком уверенно отозвалась Алена.
— Боюсь, туда придут не фраера. Если там золото.
— Спросят про золото, ты — понятия не имеешь. Я тебе о нем ничего не говорила. Ты никакого золота не видел. Сумка, мол, женская валялась, ее и принес. Вот и все. На том и стой.
— Милая Аленушка… Говорю же, там не фраера будут, а крутые мужики. Меня начнут таскать, да и тебя в покое не оставят. Ни здесь, ни в городе. Прижмут хорошенько и расколешься. И тогда… — Примолк, многозначительно глядя на Алену, как бы подталкивая ее закончить мысль.
