Закрыв дверь, Маша отнесла ключ Ольге. В лифте она сказала:
— Ты знаешь, сколько их там?
— Сколько? — спросил я.
— Четверо. Ольгин брат и с ним еще трое парней.
— Ну и что это значит? — не понял я.
— То, что у них в Москве крупное дело, — сказала Маша. — Они разыскивают чеченцев, которые убивали русских.
Я понял, что Машина квартира нужна им как временная база. Из-за этого мы с ней могли влипнуть в неприятную историю. Но меня тут же отрезвила простая мысль. Мы передали квартиру на хранение Ольге. За все, что в ней произойдет, теперь отвечает только она.
9
Когда стюардесса объявила, что самолет пошел на посадку в пражском аэропорту Рузине, Маша прильнула к иллюминатору, чтобы лучше рассмотреть пейзаж незнакомой страны. Но самолет из солнечного пространства погрузился в облака и за стеклом проплывала лишь белая вязкая мгла. Несколько раз нас встряхивало и некоторые из пассажиров, расширив глаза, нервно хватались за ручки кресел. Но вот мгла поредела и внизу мелькнули желтеющие короткой стерней убранные поля, асфальтовые дороги и маленькие деревеньки с красными черепичными крышами домов.
Самолет пошел над самой землей, коснулся колесами бетонной полосы, по краю которой засверкали огни сигнальных фонарей, затормозил так, что нас по инерции стало прижимать к передним креслам. За окнами шел дождь, бетонное поле аэродрома блестело от влаги. Шагнув на трап, внизу которого стояла девушка в незнакомой нам темно-синей униформе, мы огляделись. На пражском аэродроме все выглядело так же, как и у нас. Даже длинное серое двухэтажное здание аэропорта походило на наши. Отличие состояло лишь в том, что на кабинах всех аэродромовских машин вместо привычных «Аэрофлота» или «Сибирь» были нарисованы три буквы CSA. Сырой, набухший от дождя воздух был пропитан запахом керосина.
Мы не сдавали вещи в багаж, все, что взяли с собой, вошло в две небольших сумки. Маша расстегнула свою сумку, достала зонт, раскрыла его над головой. Под мелким дождем мы прошли к зданию аэропорта, где сразу оказались в зале паспортного, а затем таможенного контроля. Миновав их, через узкие двери вышли в зал для прилетающих и улетающих пассажиров. У самого входа в него, выстроившись в две шеренги, стояли встречающие. У многих из них в руках были таблички с фамилиями или названиями фирм. Маша окинула взглядом встречающих и сказала:
— Это тебя.
Впереди стояла девушка с белым листком бумаги, на котором крупными печатными буквами было выведено: «БАУЛИН». Мы остановились перед ней.
