Это уже походило на сцену. Конечно, легче всего было сказать, что я не хочу с ней больше встречаться. Но я понимал, что для нее это будет слишком большим ударом. Лена нарисовала в своем воображении будущее наших отношений совсем не так, как я. Мое сочувственное расположение она приняла за что-то гораздо большее. Пусть сама поймет это. А сейчас мне надо было придумать повод, который бы не дал нам возможности остаться вместе. Хотя бы только сегодня. В голову пришла неожиданная, но хорошо объясняющая мое поведение мысль.
— Я специально не хотел звонить тебе, — сказал я, глядя на Лену. — Встретиться все равно бы не успели. Через час я уезжаю к дядьке. Тетка написала, что он серьезно заболел. А он у меня самый близкий человек. Надо хотя бы недельку пожить у него. Вернусь, сразу позвоню.
— А нельзя поехать к нему завтра? — Лена загасила сигарету и достала новую.
— Он ждет меня сегодня, — сказал я, отставляя пиво. Мне уже не хотелось пить. — Я дал ему телеграмму из Москвы. Представляешь, как там будут волноваться, если я не появлюсь?
— Где он живет? — спросила Лена.
— В Змеиногорске, — сказал я.
Это была правда. У меня действительно жил дядька в Змеиногорске и я у него давно не был.
— А я так хотела провести с тобой вечер, — разочарованно протянула Лена. Она посмотрела на меня, давая понять, что приняла объяснение. Затем, кивнув на стакан с пивом, спросила: — Ты еще долго будешь здесь сидеть?
— Пошли. — Я отодвинул пиво и встал из-за стола. Она загасила сигарету и тоже поднялась.
На ближайшем углу мы распрощались, договорившись созвониться, как только я вернусь. Я смотрел, как она заворачивает за угол дома, ощущая в душе странную пустоту. Все женщины мира вдруг потеряли для меня всякий интерес. Еще недавно я бы не отпустил Лену — красивую, длинноногую, умеющую, несмотря на свою расчетливость, быть преданной и ласковой. Из-за такой женщины не один нормальный мужик мог бы потерять голову. А у меня ее уход не вызвал никаких эмоций. Словно воробей слетел с тротуара и исчез за соседним забором. И даже угрызения совести за откровенную ложь нисколько не мучили. Ведь никаких писем из Змеиногорска я не получал и телеграмм туда не отправлял тоже. Но к дядьке теперь ехать все равно придется. Лена обязательно проконтролирует, где я нахожусь. От нее ничего не скроешь. А быть пойманным за руку мне все же не хотелось. Проводив Лену взглядом, я постоял несколько мгновений в раздумье и пошел к автобусной станции.
