— За тебя. — Как будто меня в этой комнате не было вообще.
Девчонки поняли это, переглянулись и выпили без энтузиазма. Зато ели они с большим аппетитом. Ольга, постоянно бросая взгляды на Машу, тоже налегала на еду. Заметив улыбку на ее лице, сказала, кивнув на тарелку:
— Одна радость в жизни осталась.
Маша отодвинула от себя еду и пристально посмотрела на подругу.
— Чего ты, — нервно произнесла она. — Ушел мой Коленька. Позавчера здесь была его жена. Такой скандал устроила. — Ольга вздохнула и мотнула головой. — Все. С женатыми больше не связываюсь.
Положив салфетку на стол, она откинулась на спинку стула и, сузив глаза, пристально посмотрела на меня. Словно хотела узнать, не обманываю ли я Машу, прикидываясь холостым. Я перевел взгляд на сидевших рядом с ней девушек и подумал, что все они несчастны потому, что одиноки. Каждая из них уже на чем-то обожглась. Женское общежитие, хотя и комфортабельно обустроенное, лишь временное прибежище для отчаявшейся души. Каждая старается хоть как-то устроить свою судьбу и вырваться отсюда. Мы с Машей здесь уже не то же самое, что они. Мы здесь лишние. И чем дальше, тем больше будет нарастать отчуждение. Маша им всем наглядный пример того, какими они могли стать, но не стали. Это — как вечный укор.
Мне показалось, что лучшим выходом для нас обоих будет, если она останется здесь, а я уйду. Через час ее подруги забудут о моем существовании. Маша будет казаться им одной из них.
Застолье получалось натянутым, у нас не находилось общей темы для разговора. Поняв, что вечеринку пора заканчивать, Ольга повернулась к Маше и сказала:
— Ты тут оставайся, а я переночую у девчонок.
— У них же нет лишней кровати, — заметила Маша.
— Одну ночь я пересплю на полу, — Ольга зевнула, как-будто ей очень захотелось спать.
Я понял, что никуда она отсюда не уйдет, потому что уходить ей действительно некуда. Она лишь хотела проверить мою реакцию.
— Не ломай голову, — сказал. — Я обещал сегодня Гене быть у него. Если не приду, он обидится.
Гене я не только ничего не обещал, но даже не сообщал о своем приезде. Но это был единственный дом в Москве, где меня принимали без приглашения в любое время суток. В гостиницу идти не хотелось, меня бы там замучило одиночество. Маша повернулась ко мне, в ее глазах застыла настороженность. Я взял ее ладонь в свою руку и сказал:
— Завтра созвонимся и договоримся обо всем.
Я достал из кармана бумажник, в котором кроме документов и денег хранил визитные карточки самых необходимых людей, нашел Генину и протянул Маше:
