— Когда я буду доверять тебе, — ответил он вместо этого.
— Доверять! — в голосе Люка сквозили ирония и скептицизм. — Вы никогда не будете доверять мне. Попробуйте другую тактику, Мастер, эта не сработает.
Палпатин склонил голову набок, ничуть не задетый:
— Чего ты хочешь, джедай? Скажи мне.
— Свободу, — ответил Люк просто.
Император только улыбнулся:
— Свобода — иллюзия.
— Тогда дайте мне иллюзию, — упрямо продолжал Люк.
Палпатин терпеливо покачал головой:
— Ты всегда будешь искать прутья решетки, дитя. Всегда будешь стремиться проверить их. Таков твой характер.
Его покровительственная фамильярность только разжигала раздражение Люка:
— Почему вы всегда говорите загадками? — с досадой бросил он.
— Потому что ты не хочешь слышать правду.
— Потому что я не думаю, что услышу ее от вас, — Люк повернулся к Мастеру, затягивая их сражение еще на один раунд — и расстраиваясь, что позволил спровоцировать себя.
Палпатин только улыбнулся, наслаждаясь игрой. На самом деле у него не было никаких причин оставлять мальчишку во дворце, и они оба знали об этом. Все официальные мероприятия были проведены, длинный список формальных процедур и протоколов полностью соблюден и исполнен, и все же Палпатин оставлял его здесь. По единственной причине — ему приносила удовольствие компания мальчишки, какой бы вынужденной для того она ни была. И это выбивало Скайуокера из равновесия, как и вся жизнь двора, совершенно прозрачная для него в Силе, несмотря на лицемерные фасады.
Император усмехнулся:
— Черное и белое существует только для пешек в настольных играх. Сила не ограничена такими абсолютами — жизнь не ограничена. Правда не ограничена… И ни то, ни другое не должно ограничивать тебя.
— Есть правильное и неправильное, — не сдавался Люк.
— Да… но ничто не является константой, за которую ты так стараешься зацепиться, и я думаю, ты уже знаешь это. И тем не менее сам создаешь преграды себе — пытаешься судить свои действия согласно простым аллегориям детских сказок. Вселенная слишком сложна, чтобы быть связанной такими понятиями, как «да» и «нет», «правильное» и «неправильное», «свет» и «тьма». Все это только слова.
— Это не слова, это идеи, — не согласился Люк. — Идеалы.
— Идеалы, которые уничтожили джедаев, потому что их принципы оказались нежизнеспособны, ущербны в своей наивной жесткости. Сами джедаи были великими защитниками ценности истории, того, что мы должны учиться на ошибках прошлого, но сами не смогли последовать этому.
